Человек, который упал на Землю - страница 55

— Каким бы ни было ваше оружие, — произнёс Брайс более осторожно, — я надеюсь, вам не придётся его применять. — Затем он снова огляделся вокруг в этом просторном гостиничном номере, посмотрел на почти нетронутый поднос со спиртным и снова на Ньютона, полулежащего на кровати. — Бог мой! — сказал он. — Невероятно — сидеть в этой комнате и думать, что разговариваешь с инопланетянином.

— Да, — отозвался Ньютон. — Я как раз думал о том же. Знаете ли, я ведь тоже разговариваю с инопланетянином.

Брайс встал и потянулся. Затем он подошёл к окну, раздвинул шторы и посмотрел вниз, на улицу. Повсюду сияли автомобильные огни — почти неподвижные. Огромный, ярко освещенный рекламный щит прямо напротив отеля изображал Санта Клауса, пьющего кока-колу. Грозди мерцающих ламп заставляли Сайту подмигивать, а его напиток — искриться. Где-то в отдалении куранты еле слышно наигрывали рождественский гимн «Придите к младенцу».

Брайс снова повернулся к Ньютону, который лежал всё в той же позе.

— Зачем вы рассказали? Вы были не обязаны.

— Мне хотелось рассказать. — Ньютон улыбнулся. — В последнее время я вовсе не уверен в своих мотивах. Я не знаю, почему мне захотелось вам всё рассказать. Антейцы не всезнающи. В любом случае, вы уже были в курсе.

— Вы имеете в виду то, что сказал Канутти? С моей стороны это мог быть всего лишь выстрел наугад. И я вполне мог промахнуться.

— Я не о том, что сказал профессор Канутти. Хотя я нахожу вашу реакцию на его слова уморительной; я думал, вас хватит апоплексический удар, когда он произнёс слово «Марс». Однако это ваша вина, что он завёл этот разговор, а не моя.

— Почему не ваша?

— Ну, доктор Брайс, между мной и вами есть много различий, о которых вы вряд ли осведомлены. Одно из них заключается в том, что моё зрение гораздо острее вашего, и его рабочий диапазон частот лежит значительно выше. Это означает, что я не могу видеть цвет, который вы называете красным. Но я могу видеть рентгеновские лучи.

Брайс открыл было рот, чтобы заговорить, но ничего не сказал.

— Однажды я видел вспышку, — продолжал Ньютон. — Нетрудно было догадаться, что вы делаете. — Он с любопытством посмотрел на Брайса. — Как вышел снимок?

Брайс почувствовал себя словно уличённый школьник.

— Снимок получился… примечательный.

Ньютон кивнул.

— Так я и думал. Если бы вы могли видеть мои внутренние органы, вас бы ожидало ещё несколько сюрпризов. Мне довелось однажды посетить музей естествознания в Нью-Йорке. Весьма познавательное место для… для туриста. Мне тогда пришло на ум, что в этом здании я единственный по-настоящему уникальный биологический вид. Я представил себя замаринованным в банке, с надписью на этикетке: «Инопланетный гуманоид». Я немедленно покинул это место.

Брайс не смог удержаться от смеха. Да и Ньютон, после того, как сделал своё признание, казался более открытым, парадоксальным образом более «человеком» — теперь, когда дал понять, что по существу таковым не является. Его лицо стало более выразительным, а поведение более непринуждённым, чем Брайс когда-либо за ним замечал. Но намёк на другого Ньютона, совершенно антейского Ньютона, чужого и недосягаемого, никуда не исчез.

— Вы собираетесь вернуться на вашу планету? — спросил Брайс. — На корабле?

— Нет. В этом нет необходимости. Кораблём будут управлять с Антеи. Боюсь, я здесь в вечном изгнании.

— Вы скучаете по вашим… вашему народу?

— Скучаю.

Брайс вернулся к своему креслу и снова сел.

— Но вы их скоро увидите?

Ньютон поколебался.

— Возможно.

— Почему возможно? Что-то может пойти не так?

— Я не думал об этом. Я уже говорил вам, что совсем не уверен в том, что собираюсь делать.

Брайс посмотрел на него озадаченно.

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Ну, — слабо улыбнулся Ньютон, — некоторое время назад я решил не завершать план, не посылать никуда корабль — даже не доводить до конца его сооружение. Нужно лишь отдать приказ.

— Ради бога, почему?

— О, план был разумный, хоть и отчаянный. Но что нам ещё оставалось? — Ньютон смотрел на Брайса, но словно бы не видел его. — Как бы то ни было, я начал сомневаться в его конечной ценности. В вашей культуре, в вашем обществе, есть кое-что, о чём мы не подозревали. Знаете, доктор Брайс, — подвинувшись на кровати, Ньютон наклонился к Брайсу, — мне иногда начинает казаться, что в ближайшие пару лет я сойду с ума. Я не уверен, что мой народ сможет выдержать жизнь в вашем мире. Мы слишком долго жили в башне из слоновой кости.