«Человек с тремя лицами» - страница 4

В один из июньских дней 1931 года министр финансов получил по почте пакет. В нём содержались кинжал и записка. «Воспользуйтесь кинжалом, чтобы сделать себе харакири или чтобы защитить себя», – написал Кодама в записке. Министр финансов не сделал ни того ни другого – он отослал кинжал и записку в полицию. Арест Кодамы не спас, однако, Иноуэ. Вскоре дружок Кодамы застрелил его. Кодама же получил свой третий тюремный срок – пять месяцев.

15 мая 1932 года несколько групп армейских и морских офицеров напали на канцелярию премьер-министра, полицейское управление, на здания крупных компаний и банков. Премьер-министр Ки Инукаи был убит. Незадолго до гибели Инукаи писал:

И тем не менее Инукаи казался фашистам в военных мундирах слишком левым, потому что, по их убеждению, проводил «мягкотелую» внешнюю политику и «мало способствовал» мобилизации нации на войну за претворение в жизнь принципа «Восемь углов под одной крышей».

Кодама в путче не участвовал, и его не было среди подсудимых по делу об убийстве премьер-министра. Собственный «путч» Кодама пытался организовать позже, в ноябре. Он задумал разом покончить со всем правительственным кабинетом, но мина, подложенная под трибуну, с которой правительство наблюдало за военными манёврами, взорвалась не вовремя. Вердикт суда – четыре с половиной года заключения – никого не удивил своей мягкостью. Столь же снисходительным был приговор и тем, кто расправился с премьер-министром Инукаи. Судьи, продемонстрировав идейную общность с убийцами, превратили обвинительное заключение в оправдательный, по существу, документ.

Япония быстро двигалась к монархо-фашистской диктатуре. Разногласия между монополистами и военщиной представляли собой не более чем семейные свары: вскормленное родителями дитя проявляло строптивость и дерзило старшим. В главном ссорившиеся были едины: они всей душой стремились к агрессии. Она открывала перед ними обширные источники сырья, необъятные рынки, богатую добычу. Монополисты, окружавшие военщину отеческой заботой, пытались лишь сдерживать своё чадо в тех случаях, когда считали, что следует проявлять осмотрительность и действовать наверняка.

Каждая отсидка прибавляла Кодаме славы. Его авторитет среди правых рос. Начало войны на Тихом океане Кодама встретил в рядах одной из наиболее черносотенных организаций – «Кокурюкай» («Общество „Чёрного дракона“»), где занял весьма видный пост. В «Кокурюкай» состояли генералы и адмиралы, министры, заводчики – изготовители оружия. Отец Кодамы мог быть доволен: сын свято выполнял его завет и находился на верном пути к достижению силы и влияния.

Когда японской оккупационной армии в Китае понадобился человек, который смог бы возглавить разветвлённую разведывательно-карательную организацию, в военном министерстве сразу же вспомнили о члене «Кокурюкай» Ёсио Кодаме. Он удовлетворял всем требованиям: был слепо предан императору, полностью разделял взгляды военщины о необходимости расширить пределы Японии до индийских границ и Уральского хребта, имел опыт проведения террористических актов и конспирации.

Кодама оправдал надежды. «Кодама кикан» – «Организация Кодамы», действовавшая из Шанхая, располагала десятью тысячами шпионов, профессиональных убийц и мародёров. Организация занималась также изъятием у китайцев и доставкой в Японию стратегических материалов и ценностей, иными словами, грабежом.

Вряд ли Кодама был знаком с гитлеровскими циркулярами, в соответствии с которыми немецко-фашистская армия разбойничала на оккупированных землях. И тем не менее бандитский почерк мародёров из «Кодама кикан» до удивления совпадал с приёмами тотального грабежа гитлеровцев. В китайских городах и деревнях, где побывал Кодама, в домах не оставалось даже металлической посуды, с кладбищ исчезали железные надгробия и ограды. Сталь, медь, свинец, хром шли на переплавку, чтобы превратиться в оружие и военную амуницию. Кодама не жалел усердия для армии. Однако с гораздо большим рвением он старался набить собственные карманы, хотя в применении к этому разбою правомерны иные, чем карманы, мерки.