Черниговское княжество X–XIII вв. - страница 15

По сравнению с другими Киевский свод 1198 г. дает подавляющее большинство упоминаний городов и урочищ Черниговского княжества, причем в основном они приходятся на середину XII в. Это обилие географических данных объясняется наличием в Ипатьевской летописи третьего, по А. А. Шахматову, источника этой летописи — черниговского летописания[109]. А. Н. Насонов на основе систематического сопоставления текста Лаврентьевской летописи с Ипатьевской выявил зависимость переяславского летописания от киевского великокняжеского источника и указал конкретно на ряд обширных черниговских фрагментов, которые отчетливо выявляются в статьях 6654 (1146), 6655 (1147) (?), 6657 (1149), 6658 (1150), 6659 (1151), 6660 (1152), 6661 (1153), 6662 (1154) (?), 6663 (1155) гг. Ипатьевской летописи[110]. Резкое сокращение южнорусских известий Лаврентьевской летописи с 6665 (1157) г. не позволяет столь же конкретно выявить другие черниговские сообщения, которые включены в текст Ипатьевской летописи почти на всем протяжении XII в.

Очень важен обстоятельно рассмотренный А. Н. Насоновым вопрос о летописании Переяславля Русского, которое легло в основу владимирского летописания в составе Лаврентьевской летописи. Основным источником летописи Переяславля Русского была киевская летопись, но она систематически сокращалась переявлавским летописцем[111]. Особенно интересно то, что киевская «редакция, использованная переяславским составителем, несколько отличалась от той, которую мы имеем в Ипатьевской, т. е. в своде 1198/99 г.»[112].

Эту точку зрения оспаривает автор интересного исследования владимиро-суздальского летописания Ю. А. Лимонов. «А. Н. Насонов, — пишет этот исследователь, — пришел к выводу, что во Владимире был использован один памятник — княжеский летописец Переяславля Русского»[113], что неточно: «южно-русской свод привлекался на Северо-Востоке по крайней мере дважды в разновременных редакциях», — писал А. Н. Насонов[114]. Ю. А. Лимонов считает, что во владимирском летописании была использована летопись Переяславля Русского, созданная с использованием киевской великокняжеской летописи в 80-х гг. XII в. Поскольку же в ней следовало бы ожидать следы киевских редакций 80-х гг. Печерского монастыря и Святослава Всеволодовича (чего нет в Лаврентьевской летописи), то Ю. А. Лимонов приходит к выводу, что первым южнорусским источником владимирского летописания был Киевский великокняжеский свод 70-х гг., а уже затем, в конце 80-х гг. XII в. был привлечен Летописец Переяславля Русского[115].

Переяславская принадлежность фрагментов статей 6677 (1169), 6693 (1185), 6695 (1187) гг., на которую ссылается Ю. А. Лимонов, вызывает вполне основательные сомнения у Б. А. Рыбакова[116]. Суждение Ю. А. Лимонова требует более веской аргументации, ибо южнорусские источники владимирского летописания — не побочный сюжет его темы, кроме того, необходимо опровергнуть доводы А. Н. Насонова, что весьма сложно, ибо в основе их лежит система фактов, а не отдельные наблюдения. Есть у А. Н. Насонова некоторые аргументы, которые нельзя принять, но их анализ не только не разрушает его системы доказательства, но свидетельствует против мнения Ю. А. Лимонова.

Речь идет о пропущенных в Ипатьевской летописи упоминаниях о Курске, приходящихся на ту пору, когда в нем сидели Изяслав Мстиславич (1127 г.), Глеб Ольгович (1136–1138) и Святослав Ольгович (1139). В трех случаях упоминания Курска Лавретьевской летописью, в текстологически совпадающих фрагментах Ипатьевской летописи этот город не упомянут (соответственно: статьи 6635 (1127), 6636 (1128), 6647 (1139) и 6648 (1140) гг.) А. Н. Насонов считал, что в статье 6635 (1127) г. Лаврентьевской летописи упоминание о Курске вписано «рукой переяславца»[117], но вполне очевидно, что, наоборот, в Ипатьевской летописи была сделана купюра (анализ этой и других указанных статей см. ниже в гл. третьей). Эти исключения из киевского текста могли быть сделаны в последние годы правления Юрия Долгорукого, ибо после его смерти Курск окончательно вошел в состав Черниговской земли, и в 70-х гг. (т. е. во время заимствования владимирским летописанием известий великокняжеской киевской летописи — по Ю. А. Лимонову) ни у кого не могла возникнуть потребность ликвидировать в киевской летописи известия о том, что Курск некоторое время принадлежал Изя-славу Мстиславичу, а позже — Ольговичам.