Черные партизаны - страница 10
В Каратузском районе объектом повышенного обложения сделали 164 «кулацкие» семьи, оставленные здесь после высылки домохозяев. Но состояние хозяйств не позволяло им выполнить налоговые задания. Например, в одном из селений находилась семья осужденного в 1929 г. и отбывавшего наказание в Иркутском Сибулоне «кулака» И.И. Рябухина, состоявшая из 64–летней жены, двоих сыновей 14 и 9 лет и 18–летней дочери, с посевом в 0,5 га. Им было дано «твердое» задание сдать 41 пуд хлеба, из которых на 9 октября 1930 г. реализованными оказались 13 пудов. Тогда у этой семьи было описано оставшееся имущество, в ходе которого обнаружили 18 пудов овса. За это данных людей привлекли к двукратному обложению, или выплате в пользу государства 560 руб. Или была семья 72–летнего «кулака» Т. Ермолина (жена–старуха, её 18–летний сын, мобилизованный на лесоповал, его жена, три внука от четырех до девяти лет, 14–летняя и одномесячная внучки). Имея посев в 3,7 га, они получили «твердое» задание заготовить 293 пуда хлеба, а сдали лишь 31 пуд. При описи имущества у них нашли 500 снопов пшеницы, 200 — овса, 1000 — ржи. Данную семью подвергли также «двухкратке», начислив им выплатить государству 5230 руб. Имущество восьми подобных семей, которые не смогли выполнить кратное обложение, было распродано.
Здесь же «раскулачивались» и середняки. Так, под индивидуальное обложение с распродажей имущества был подведен каратузский кустарь–пимокат Мещеряков, семья которого насчитывала 12 едоков, из которых лишь двое являлись трудоспособными. Активом Ермаковского района были допущены издевательства над крестьянами и по другим мотивам. В одном из селений обществом потребителей за неуплату паевых взносов была составлена опись имущества двух бедняцких семейств. Райкоопхлеб, державший на складе 17 молотилок, крестьянам, нуждающимся в них, машины так и не выдал.
Паралич, охвативший отдельных представителей власти, и свирепое отношение к крестьянству у других были порождены не только директивами сверху, но и атмосферой всеобщего пьянства, половой распущенности, суицидных настроений, семейственности, круговой поруки, злоупотреблений служебным положением и зажима критики, присущих, например, Каратузскому районному начальству.
При новом районировании Сибири и ликвидации Минусинского округа на работу в Каратузский район была переброшена группа окружных ответработников. Председателем райисполкома 24 августа 1930 г. был избран А.Г. Дилев, известный склонностью к уголовщине, пьянству и безобразиям. 29 августа райком ВКП (б) пополнился восемью и бюро — шестью новыми членами, а его секретарем стал Воеводин, метко прозванный каратузцами «куражливым урядником». В возлияниях участвовало буквально все районное руководство. В то время, когда батрачеству и учителям в райцентре отказывали в получении продуктов, к председателю райпо за два месяца от районного начальства поступило 149 записок частного характера с требованием отпустить товары и продукты. В сентябре заявителям было отпущено 120 бутылок вина, а в октябре 30 ответственных работников получили 523 кг экспортного масла, яйца и сахар.
28 октября районная партийная конференция переизбрала Воеводина, а 8 ноября сняли с работы и Дилева. На прощальной пирушке Дилев застрелил Воеводина и сторожа Голышева. Это преступление взволновало население и заставило власть исключить из партии и привлечь к суду 17 каратузских ответработников. За один год в Каратузе сменились три ответственных секретаря райкома партии, столько же его заместителей, шесть председателей РИКа, 5 его секретарей, столько же заведующих райфо и четыре председателя райпо.
Репрессии, направленные против крестьян, способствовали тому, что определённая часть их стала активно проявлять лояльность к советской власти. Так, после ликвидации выступления «чёрных партизан» в с. Сагайском Каратузского района 17 жителей подали заявление в колхоз, а в с. Талкино пятеро батраков изъявили желание вступить в ВКП (б). Еще в двух сёлах собрания бедноты, проходившие после ликвидации повстанчества, призвали органы принять «решительные меры к шайке гадов». По делу «чёрных партизан» обвинялись 340 человек. Из них виновными себя признали 49 каратузских и 115 ермаковских крестьян.