Черный хлеб - страница 13

Все чаще стал попадаться пырей. Он сидит в земле крепко, корни все время обрываются. Оставить же их нельзя: сразу прорастут. Каверзная трава. То ли дело красноцветка: раз выдернул — и больше не покажется.

На лице Сэлиме засверкали капельки пота. Одеревенела поясница. Надо малость передохнуть. Сэлиме разогнула спину, подняла голову — и сразу же попятилась. Прямо на нее бежали два волка. Вот тебе и телята! Девушка в ужасе прикрыла лицо черными от налипшей земли руками, отчаянно закричала.

Крик остановил волков. Они воровато огляделись, принюхались: опасности не было — и звери спокойно двинулись к девушке.

Какой прок кричать в безлюдном поле! Сэлиме судорожно схватила комок земли, но он сразу же рассыпался; схватила второй — он тоже превратился в пыль. Не помня себя от ужаса, Сэлиме выдернула кустик с желтым цветочком на макушке и выставила его перед собой, словно он мог защитить ее от волков.

Хищники подошли вплотную. Сэлиме слышала их возбужденное дыхание. Влажно поблескивали желтоватые клыки.

Вот один волк покрупнее прижал острые уши и, жадно втягивая воздух, медленно потянулся мордой к Сэлиме. Но в этот миг послышалось громкое: «Орьях высс!»[14].

Девушка, точно подкошенная, упала на землю.

Увидев Тухтара, волки неохотно отбежали от девушки. Он ринулся на них, замахиваясь косой. Звери отпрыгнули в сторону и трусливо бросились наутек. Быстро перебежали овраг, нырнули в рожь.

Тухтар несколько раз погрозил им кулаком и склонился над девушкой.

— Это ты, Сэлиме? — изумился он.

Девушка не ответила. Ее побледневшие губы часто вздрагивали, правая щека дергалась, выбившиеся из-под платка перепутанные пряди темно-русых волос прилипли к влажному лбу. Глаза смотрели тускло, зрачки их были сильно расширены.

Сэлиме поднялась с помощью Тухтара с земли.

Он стал ласково уговаривать ее:

— Ну чего ты боишься, успокойся…

— А волки? Где они?

— Говорю же, не бойся. Прогнал я их. За тебя испугался, не побежал за ними. А то бы отведали моей косы. Ну чего, чего ты? Не придут они больше.

— Тухтар?.. Это ты, Тухтар? — Глаза Сэлиме прояснели.

— Ну, а кто же еще? Конечно, я. Иль не узнала?

— Ох, узнала… Теперь узнала… — Рука девушки доверчиво прикоснулась к его плечу. — Это всемогущий Пюлех послал тебя ко мне. Думала, умру от страха.

Она оправила фартук, платье, убрала со лба волосы, вытерла ладонью лицо.

— Ты себе лицо испачкала, — шутливо заметил Тухтар.

Она вспомнила про свои грязные руки и смущенно посмотрела на парня. Вдруг глаза ее стали удивленными.

— Ты что? — встревожился он и огляделся по сторонам.

— Постой, постой-ка… — ответила она, не отводя внимательного взгляда. — Что это на тебе? Пиджак?

— Разве плохой?

— Нет, очень хороший… Просто загляденье! — Она провела ладонью по рукаву. — Такие, наверно, только барские дети носят. А почему ты в таком? Чей он?

Тухтар улыбнулся.

— Как чей? Известное дело — коль на мне, значит, мой.

— Ой, ой, ой! Так я тебе и поверила. Такой вещи не найдешь и на буинском базаре. А если и отыщешь, то знаешь, сколько денег за него отвалить нужно? Чей же он? А? Скажешь мне?

— Ладно, ладно… В другой раз как-нибудь расскажу, — уклончиво пообещал Тухтар и стал расспрашивать о волках.

— Ой! И вспоминать жутко. Просто не верится, что все так хорошо обошлось. Но как ты здесь очутился? Иль ты знал, куда я пошла?

Тухтар объяснил, как все произошло.

— Неужели я кричала? — удивилась Сэлиме. — Ничегошеньки не помню. Нет, правда, хотела крикнуть, только голоса не было. Знаешь — как во сне. Вот так прополола просо!..

Услышав, зачем девушка приходила в поле, Тухтар с укором сказал:

— Кто же полет до празднования Синзе?

— Да я совсем и не полола. Так только, попробовала от нечего делать. Думаешь, меня на празднике окатят за это холодной водой? Но ты ведь не скажешь? Правда? Иль подведешь меня? А?

Сэлиме окончательно пришла в себя. Щеки порозовели, глаза смотрели весело.

— Не скажу, если ты мне поможешь накосить травы, — пообещал Тухтар.

— А ее можно косить? Ведь тоже грех, — сверкнула белоснежными зубами девушка.

— Да ведь для лошадки только, самую малость…

— Ну, коли не выдашь, тогда пойдем. Умоюсь заодно. Страшна я, наверно, сейчас? Как пугало огородное? Да? — Она притворно смутилась.