Чертополох - страница 53

Так бежала жизнь, пестрая и беззаботная, и ни единого облачка не было на горизонте.

В одиннадцатом часу вечера, свежий, великолепно выспавшийся Александр Викторович вошел в карточную и, улыбаясь, пожимал руки своих бесчисленных новых знакомых. Все пасынки Фортуны, все матерые клубмены и вылощенные до приторности «арапы» тянулись к нему, как к новому восходящему светилу, к новому калифу карточного царства.

Моментально составили стол и усадили Никитина визави мрачного нефтяника Бардымова, причем, на заранее, чуть ли не со вчерашнего вечера, абонированных «швалях», поместились два присяжных расчетчика, знаменитых необыкновенно наметанным глазом, проворством рук и вечно-безденежной придержкой в долю банкомета.

Никитин все еще непослушными, неумелыми руками перетасовал карты, вынул новенький, изящный и солидный бумажник, и игра началась.

И снова, как и вчера, медленно зеленело лицо Бардымова, самоуверенная улыбка играла на губах Сидоревича, а проворные цепкие пальцы расчетчика загребали и подхватывали все ставки и подвигали их к Никитину.

Пока готовили новую талию, ментор Сидоревич обежал вокруг стола и склонился к уху Никитина.

— Не довольно ли? — шепнул он. — Пришел Низовский. На прошлую талию он ничего не ставил, только смотрел, а теперь… Не люблю я этого волкодава.

— Ничего, — улыбнулся Никитин, — посмотрим, что поставят.

Отставной полковник Низовский, толстый, красный и лысый, отодвинул плечом стоявшего перед ним маленького арапчика Хавкина, протиснулся к столу и бросил в крут толстую пачку сторублевок.

— Сколько? — спросил расчетчик.

— Шесть тысяч, — ответил Низовский, отвернулся и стал раскуривать длинную черную сигару.

Глаза расчетчика, как две маленькие мышки, забегали по ставкам.

— Весь удар — восемь тысяч триста, — сказал он Никитину.

— А сколько в наметке?

— Около пяти.

Никитин на мгновение задумался. Его давно уже предупреждали относительно Низовского. Страшно богатый, с железным характером и выдержкой в игре, полковник «волкодав» считался самым опасным понтом, уже пустившим по миру десятки банкометов.

— Ну-с, — произнес Бардымов и с ехидной улыбочкой уставился на банкомета.

Никитин слегка вспыхнул и дал карту.

— У банкомета жир! Комплект! — выкрикнул сбоку Никитина чей-то высокий и звонкий голос.

Никитин машинально повернул голову и узнал в толпе розового альфонса Барчальского, которому он прошлой ночью отказал в займе пятидесяти рублей.

Бардымов беззвучно захихикал, а полковник с досадой почесал в затылке.

— Не знал я… — буркнул он соседу, — мало поставил.

Никитин бросил талию и подвинул своему добровольцу-крупье груду бумажек и золота. Началась расплата.

Через час Сидоревич стоял в будке телефона и со злостью давил кнопку.

— Алло! Кто говорит? Ты, Софи? — спрашивал он. — Можешь не приезжать, не трудись. Наш идиот наскочил на Низовского и вбухал ему все… Пять тысяч навару, да столько же своих… Что? Да, да. Я его останавливал, да что с болваном?.. Потом я достал ему полторы у Синицина, да еще у Трофима взял он восемьсот… Что? Теперь чист, взял у меня на извозчика и пошел ужинать «на запиши». Каков гусь!..

К удивлению самого Никитина, первый проигрыш, несмотря на значительность потерянной суммы, не произвел на него глубокого впечатления. Жаль было денег, конечно; слегка ругал он себя за то, что не послушал совета Сидоревича и зарвался, но в конце концов еще слишком сильна была его вера, в свою счастливую звезду, еще не чувствовал он измены Фортуны и во всем происшедшем винил лишь свою собственную жадность.

— Завтра отыграюсь, — решил он, пошел в столовую и с давно небывалым аппетитом поужинал.

Кое-кто из игроков, в большинстве случаев должники Никитина, заходили в столовую, присаживались к его столу и выражали свое сочувствие, но Александр Викторович в ответ только улыбался и махал рукой.

— Ничего, — говорил он. — Вперед наука, не зарывайся.

Пришел и Рассомахин.

— Наскочили? — спросил он. — То-то. Теперь вы получили полное боевое крещение. А в общем «безумству храбрых поем мы песню»… Если уж разбивать лоб, то, конечно, об такую несокрушимую пирамиду, как этот colonel Низовский. Эге!.. — подмигнул он, оглянувшись вокруг. — Сегодня, доктор, вы хотя отдохнете от дамского общества. Наша премудрая София сегодня отсутствует. Да хранит меня Создатель от дурных пророчеств, но… очаровательные женщины и корабельные крысы часто обладают даром предвидения.