Чертово яблоко - страница 44

— Что случилось, Ксения?

— Песня растрогала… Простите, Стенечка… Отложите гармонь… Давайте пройдемтесь по саду. На сердце у меня действительно разлука. Худо мне.

— Да почему?

Ксения вдруг припала к груди Стеньки, обвила его шею своими легкими трепетными руками и поцеловала парня в губы.

— А теперь уходите.

— Что с вами, Ксения?

— Не зря говорят: сердце — вещун. Скоро вы уйдете из нашего дома… Простите меня, бесстыжую. Считайте это прощальным поцелуем.

Ксения норовила убежать из сада, но Стенька успел ухватить ее за плечи. Было еще не так сумеречно, чтобы не разглядеть на лице девушки слезы.

— Почему вы плачете, Ксения?.. Неужели вас так растревожила песня?

— Да неужели вы не понимаете, Стенечка? Господи, какой вы недогадливый… Да я же… да я же полюбила вас. Полюбила!

Страстные слова девушки повергли Стеньку в смятение. Он, конечно, догадывался о красноречивых взглядах Ксении, но полагал, что девушке, день и ночь находящейся дома, разумеется, скучно, а тут появился молодой постоялец, вот она и стала к нему приглядываться. И вдруг такое услышал. Вот тебе и «дикая», как скажет Гурейка. Да она полна чувств и любви, и не к кому-нибудь, а к нему, Стеньке. Вот уж не чаял. И как теперь поступить? Ведь такое неожиданное признание стоило девушке больших переживаний и усилий. Обычно первым слова любви произносит парень, да и то, когда уж очень полюбит свою суженую. Ксения же поступила неестественно для своей среды, тем, видно, она и отличается от других барышень.

Стенька смятенно застыл. Уж очень не хотелось обидеть Ксению каким-то опрометчивым словом, которое больно ранит девушку. Но чем же ей ответить?

Так и не дождавшись никаких слов от Стеньки, девушка совсем тихо произнесла:

— Я понимаю, почему вы молчите… У такого пригожего парня конечно же есть своя суженая. Я ведь ни на что не надеюсь, Стенечка, тем более, скоро вы покинете наш дом.

— Кто вам об этом сказал, Ксения?

— Никто. Но сердце не обманешь…Дай Бог вам счастья на чужой сторонушке.

— Вы очень славная девушка. Я тоже очень хочу, чтобы вы обрели счастье, и оно придет к вам. Беспременно придет!

Стенька поцеловал Ксению в щеку.

Уже находясь на сеновале, Стенька недоумевал: как могла девушка догадаться, что он покидает дом Томилки, если даже об этом он Гурейке не сказывал.

У того же начисто отлетел сон. Принялся бубнить:

— Никак, потискал девку. Смачная. Ишь как перси[44] из-под кофточки выпирают. Неуж не потискал?

— Отстань! У тебя одно на уме. Разговор есть, Гурейка. Заводчик Голубев к себе в кучера зовет. Пожалуй, надумаю.

— А что? — приподнялся Гурейка. — Место хлебное, веселое. В кучерах — не бревна рубить до седьмого поту. Ступай, а наше дело горбатиться.

В голосе приятеля прозвучали язвительные нотки.

— Аль обиделся? Не ехидничай. Голубев и тебя возьмет.

— На заводе за гроши вкалывать да штрафы платить? Ищи дурака. Мы уж лучше топоришком позабавимся.

— Будет ерничать. У Голубева бричек, пролеток да тарантасов не перечесть. И тебе место кучером найдется.

— Правда, что ли? — оживился Гурейка. — Другое дело.

Утром Стенька вновь повел разговор о четвертной.

— Я ведь тебе, Томилка, не зря вчера пять синеньких давал. В знак благодарности, от чистого сердца. Уходим мы с Гурейкой в кучера к заводчику Голубеву. Ты уж прими.

Ксения, как услышала, так и сердце ее сжалось. Выходит, не зря ретивое предсказывало, что улетит красный сокол из ее терема.

— Ты чего, дочка? Вроде как лицом побледнела, — спросила мать.

— Ничего, маменька… Душно здесь. Пойду по саду прогуляюсь.

Стенька проводил ее сочувственным взглядом. Переживает девушка.

— Вот оно как… Жаль, привык я к вам. Пытать об уходе не буду, дело хозяйское. Одно скажу: Голубев — человек жесткий. Работные люди, кои у него трудятся, хозяина не любят, последние соки из них выжимает.

— А мне он показался не таким уж и лютым, иначе бы к нему кучером не пошел.

— Не люблю спорить, милок. Жизнь покажет. Когда прощальный столик прикажете?

— Вечерком, но ты лишку не тормошись, Томилка. Посидим, чайку попьем, о жизни потолкуем. Мы ведь не на край света уходим, в одном городе будем обретаться. Иногда заглядывать к тебе станем, чтоб не забывал.