Честь под осадой (ЛП) - страница 29
— Я не могу это остановить. Я никогда не была в состоянии.
— Ну, хотя бы подумай о времени. — Люсинда села вперёд. — Мы скоро столкнёмся с промежуточными выборами, а затем перейдём непосредственно к президентской кампании по переизбранию. Твоё время не могло быть хуже для чего-то подобного.
— Примерно так, — категорически сказала Блэр. — Нечто подобное будет моей жизнью, Люсинда.
— Я знаю, — мягко сказала Люсинда. — Я знаю, и я знаю, сколько твоей жизни омрачено карьерой твоего отца. Я не собираюсь извиняться за это, но я знаю.
Блэр потёрла лоб.
— Не переключайся на меня сейчас, Люсинда. Просто придерживайся жёсткой рутины.
Люсинда улыбнулась.
— Ты собираешься подвергнуть свою личную жизнь международному контролю. Не говоря о том, чтобы разжигать каждого правого фанатика в этой стране. Ты действительно этого хочешь?
— Я хочу делать то, что кажется правильным для меня и моей любовницы и наших отношений, не беспокоясь об их политике, — вздохнула Блэр. — Не говорите мне, что вы не можете найти способ раскрутить его.
— Наверное. По крайней мере, дай мне время поработать над этим.
— Я отложу наём квартиры.
— Спасибо. — Люсинда посмотрела на часы и поднялась. — У меня встреча по бюджету, поэтому я свяжусь с тобой по этому вопросу.
— Я дам вам знать, прежде чем покину город.
— Хорошо. Кстати, в эти выходные в Бостоне есть сбор средств, в котором ты мне нужна.
— Я не могу этого сделать, Люс. Сейчас слишком много всего происходит.
— Я понимаю. — Люсинда вернулась к своему столу, села и потянула файл к ней. — Это для исследования стволовых клеток. Там будет один из главных исследователей в Гарварде, и я просто подумала, что ты, возможно, захочешь показать свою поддержку.
— Чёрт возьми. — Блэр не сомневалась, что сторонники исследований стволовых клеток, в том числе крупные фармацевтические компании, активно лоббировали в Вашингтоне предотвращение принятия законодательства, направленного на ограничение источника тканей, используемых для исследований. Её отец не мог публично выступить с заявлением в пользу исследования, но она могла, как дочь женщины, которая умерла от рака молочной железы. Её присутствие в сборе средств явилось бы чётким сообщением о позиции Белого дома. Несмотря на то, что она не хотела, чтобы её использовали в качестве фронтмена Белого дома, ей посчастливилось поверить в это исследование. Она рывком открыла дверь. — Я буду там. Напишите мне подробности.
— Это прекрасно. Спасибо.
Блэр закрыла дверь, не отвечая. Как обычно после ухода от Люсинды, она никогда не была уверена, выиграла ли она или проиграла перестрелку. Она быстро прошла мимо Паулы и Фелиции и вытащила свой мобильный телефон.
— Как дела? — Спросила она, когда Кэмерон ответила.
— Я собираюсь быть здесь большую часть дня. Ты?
— Окровавленная, но без лука.
Кэм засмеялась.
— А как насчёт остальных твоих планов? Любые изменения?
— Нет. И тебе не нужно это говорить. Я буду осторожна.
— Благодарю. Тогда увидимся позже.
— Всё в порядке. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Блэр закрыла телефон, улыбаясь.
Интересно, что думает об этом глава национальной безопасности?
Глава восьмая
— Готова ли ты к серьёзным покупкам? — Блэр подняла пальто Дианы.
Она надеялась, что отвлечение отвлечёт внимание Дианы от Валери, но знала, что это не так. Она была там слишком много раз сама, не зная, что происходит с кем-то, кого любила, не имея возможности помочь или защитить их. Диана улыбнулась, но она не достигла её глаз. Её гладкий молочный цвет лица был ещё бледнее, чем обычно, а линии напряжения омрачали гладкие плоскости её лица.
Диана обычно была так уравновешена и сдерживала свои эмоции настолько плотно, что от того, что эти трещины в её самообладании заставили сердце Блэр заболеть. Это также разозлило её.
Злиться на Валери за то, что она вовлекла Диану, когда она, должно быть, знала, что подобное может произойти, на политическую систему, которая так легко игнорировала человеческие последствия своей политики, и даже на себя за то, что не знала, как лучше всего помочь своему другу.
— Магазины в Джорджтауне? — предложила Блэр.