Честь семьи Прицци - страница 10
— То есть я хотела сказать, что я тоже тебя люблю, — добавила Айрин. — Кажется. Может быть, это звучит неискренне, но я просто не знаю, как об этом говорить. Я никогда не признавалась в любви.
— Так уж и никогда?
— Я никого еще не любила. Всю жизнь я должна была прежде всего защищаться, а это невозможно, когда любишь. Я люблю тебя, Чарли.
— Как я мечтал услышать это от тебя! День и ночь мечтал. Теперь, когда такое произошло, я обещаю, что все изменится. Теперь я стану тебя защищать.
— Мы будем защищать друг друга.
— Ты должна постоянно находиться в Лос-Анджелесе?
— Нет, но я не могу уехать сразу. Дом, работа…
— Тогда я буду мотаться туда-сюда. Поработаю пару дней в Нью-Йорке, и семичасовым вечерним рейсом в Лос-Анджелес, а утром обратно.
— Чудесно!
— А ты сможешь хоть изредка выбираться в Нью-Йорк?
— Думаю, что смогу.
— Послушай, Айрин, а ты выйдешь за меня замуж?
— Да, я выйду за тебя замуж, Чарли.
В понедельник они занялись любовью на кровати в его гостиничном номере. Он испытал нечто небывалое, чего никто, наверное, до него не испытывал. Наверняка это случилось впервые в истории.
В студии Паули он просмотрел отснятые для него кадры со свадьбы. Они были настолько потрясающими, что даже Паули промолчал. Из трехминутной съемки он решил сохранить две минуты сорок девять секунд. Один из кадров запечатлел их вместе. По мнению Чарли, он не уступал лучшим классическим любовным сценам большого кино. Джон Гилберт и Грета Гарбо могли бы им позавидовать. Почему он сразу не заметил, каким взглядом смотрит на него Айрин? Хотя, может быть, и заметил, просто вылетело из головы. Чарли недоумевал, отчего Паули не торопится пригласить в студию всех известных кинорежиссеров, чтобы те увидели, как это бывает на самом деле. «Оператор показал класс, — решил Чарли. — Цвет превосходный. Боже, я настоящий герой-любовник! Галстук выглядит на все одиннадцать долларов, что я за него отдал». Досадно, что кадры сопровождались шумом толпы, но Паули обещал насколько возможно отфильтровать лишние звуки. Во всей записи присутствовал лишь один короткий эпизод, который не понравился Чарли, — Мэйроуз подводит Айрин к его отцу. Этот кадр он попросил не переписывать на кассету, которую затем забрал с собой в Нью-Йорк. В понедельник утром студийный автомобиль доставил его из гостиницы в аэропорт. Когда проезжали район Уотт, в машине зазвонил телефон.
— Привет, Чолли! — раздался в трубке голос отца. — Как делишки?
— Отлично, пап. Тебя слышно, точно из соседней комнаты.
— А что — в голливудских машинах есть комнаты? — спросил отец и расхохотался. Его хохот не смолкал целых пол мил и. — Слушай, у нас проблема, — сказал он, отсмеявшись. — Как прилетишь, давай сразу в офис.
Глава 4
Из Ла-Гуардиа Чарли поехал прямиком в отель, откуда Винсент Прицци управлял своей частью семейного бизнеса. Отец ждал его.
— Пока не забыл, — с порога начал Чарли, — я узнал одну вещь, которая, возможно, пригодится тебе и Эду. — Он поведал о налоговой уловке, которой с ним поделилась Айрин.
— Знатный трюк, — одобрил отец. — Кто тебе рассказал?
— Один налоговый эксперт. Так что за проблема?
— Марти Гилрой снова не платит.
— И что?
— Переломай ему ноги.
— Нет, папа, этого мало. Марти, наверное, дурак. Я ведь в прошлый раз предупреждал его, а он опять за старое. Сломай такому ноги, а другие банкиры чего доброго подумают, что с нами можно шутки шутить.
— Ты хочешь закопать его на свалке?
— Я хочу сунуть горелку ему в рот и поджаривать, пока он не выпишет чек на каждый цент, который он нам задолжал. А когда выпишет и мы получим подтверждение из банка, я отвезу его на Лонг-Айленд, перебью ноги и пусть едет домой автостопом.
— А какая разница?
— Такая, что все банкиры в Бруклине и Квинсе узнают, что он не отделался одним переломом ног.
— Хорошо. Не надо только его кончать. Мне нравится Марти, он не дурак.
— Папа, что за женщина подходила к тебе на свадьбе?
— Женщина? Половина гостей были женщины.
— Очень красивая, в желто-зеленом платье.
— Очень красивая?
— Да, очень.
— Эх, стар я стал запоминать такие вещи.
— А если я покажу тебе фотографию, вспомнишь?