Честнее смерти - страница 3
— Если можно, в двух словах. О’кэй? — предупредил он.
— Что у вас с глазом?
— Врезался в дверную ручку.
— Понятно.
— Ага, — сказал он. — Вам, я вижу, угодно поболтать и приятно провести время. А я ни разу не присел за последние тридцать восемь часов. Так что, знаете ли, шутить я не настроен. Чего вам нужно?
— Я пришел просить вас об огромной услуге, Эб.
— Вот как, — ухмыльнулся Эберхардт. — А я так с радостью попросил бы себе преогромный отпуск — скажем, недельки на три…
— Мне до смерти нужно глянуть одним глазом в один маленький полицейский рапорт.
— А еще чего? — прорычал Эберхардт. — Сдается мне, вы позабыли, где тут дверь. Могу напомнить!
— Вчера вечером погиб человек, — сказал я. — Его застрелил полицейский патруль, когда он пытался бежать с места преступления. Речь идет о Глен-Парке. Может, слышали?
— Ну?
— Мы с ним были друзьями.
Эберхардт наконец удостоил меня взглядом.
— О ком мы толкуем?
— О Колли Бэбкоке.
— Я знал его?
— Вряд ли. Он дважды сидел в Сент-Квентине за кражи со взломом. Один раз я сам приложил к этому руку, в бытность свою полисменом.
— Глен-Парк, — повторил Эберхардт. — Ах, да, точно, теперь вспомнил. Эта серия тонко исполненных краж…
— Да, — сказал я. — Судя по газетам, их все до единой приписали Колли.
— Но вы как будто другого мнения?
— Жена Колли другого мнения, — ответил я. — И я, кажется, тоже.
— Самой собой, никаких рапортов я вам не дам, — сказал Эберхардт. — Да если и хотел бы это сделать, то не мог. Кражи, тем более со взломом, не по моей части.
— Не поверю, чтобы у вас не было туда никакого доступа.
— Как не быть, — сказал он. — Но с какой стати? У меня своих забот полон рот.
Тогда я встал.
— Что ж, спасибо и на этом, Эб.
Я уже взялся за дверную ручку, когда он вдруг назвал меня по имени. Я оглянулся.
— Если я вовремя управлюсь с делами, — сказал Эберхардт, опять не глядя на меня, — то мое дежурство заканчивается через два часа. Я мог бы наведаться в отдел ограблений и навести справки.
— Спасибо вам, Эб, — сказал я. — Поверьте, я понимаю, чего это стоит.
Ответной вежливости не последовало. В руке у инспектора уже плясала телефонная трубка, но держу пари, что он меня отлично слышал.
За длинным нескончаемым прилавком тянулись такие же длинные полки с сантехникой, а за ними ряды складских бункеров. Человек пять грузчиков стояли у прилавка, еще двое — за ним. Все они были до того поглощены работой, что даже не заметили меня. Сквозь открытое окно дока был виден грузовой двор. Там стояло несколько грузовиков, ожидая товара. Справа я увидел что-то вроде офиса — во всяком случае, там виднелись письменные столы. Правда, за ними никто не сидел. Да и вся комната была до того пыльная и захламленная, что, казалось, ею лет сто никто не пользовался.
Заглянув туда, я увидел, что это не совсем так.
У маленького прилавка стоял старик, согнувшись над какими-то бумагами. На нем были мешковатые коричневые шаровары, такая же потертая жилетка и бесформенная шляпа — по всей видимости, ровесница своего хозяина. Во рту старика переминалась дешевая вонючая сигара.
— Мистер Хэрлин?
— Угадали.
Я представился ему и вежливо осведомился, не согласится ли он побеседовать со мной минутку-другую.
— Что ж, давайте, — он уронил карандаш на стол. — Говорите, я вас слушаю.
— Если не возражаете, я хотел бы с глазу на глаз. Тут вокруг слишком много ушей.
Он снова глянул на меня с опаской.
— Да хоть скажите мне, о чем мы станем говорить. Я ведь вас впервые вижу.
— Не о чем, а о ком. О Колли Бэбкоке.
Он еще что-то проворчал, поворошил немного свои накладные, после чего сделал мне знак идти в глубь склада, а сам поплелся за мной по пятам. Мы прошли мимо белобрысого паренька в зеленом комбинезоне, грузившего с поддона в трейлер красиво упакованные металлические раковины. Я оглянулся на своего провожатого, но он не останавливался, пока мы не вошли через широкую двухстворчатую дверь в следующий отсек склада. Там старик остановился и окликнул меня.
— Здесь можно поговорить спокойно.
— Колли работал под вашим началом, не правда ли?
— Правда. Как и все на этом складе.
— Расскажите о нем.