Четвертый крестовый поход - страница 19
Про осаду Иерусалима в июле 1099 года тот же автор сообщал:
«Мы страдали от жажды настолько, что зашивали шкуры быков или волов и использовали их, чтобы принести воду за шесть миль. Мы пили воду из этих бурдюков, хотя она воняла. И вот от дурной воды и ячменного хлеба мы каждый день терпели страдания, да еще и сарацины устраивали засады у каждого источника или пруда, где убивали наших и резали их тела на части».[52]
Еще раньше во время этого похода при восьмимесячной осаде Антиохии в северной Сирии людям приходилось испытывать себя на прочность. «Столь ужасным был голод, что люди варили и ели листья смоковниц, винограда, чертополоха, других растений. Иные варили высушенные шкуры лошадей, верблюдов, ослов, быков или волов и ели их».[53]
Не удивительно, что столь тяжелые условия заставляли дезертировать тысячи людей. Впрочем, к Третьему крестовому походу лучшая организация и более строгая дисциплина уменьшила количество дезертиров, хотя снабжение водой и продовольствием во многом зависело от случая, как это было характерно для всех средневековых войн.
Разумеется, рука об руку с подобными лишениями шли болезни. Войско Первого крестового похода понесло огромный урон от эпидемии (вероятно, брюшного тифа), начавшейся в 1098 году, а количество участников Третьего крестового похода непрестанно уменьшалось из-за множества разнообразных заболеваний. Особенно страшный мор поразил лагерь осаждавших Акру в 1190–1191 годах, в результате погибли тысячи людей из всех слоев общества. Автор «Itinemrium Peregrinorum et Gesta Regis Ricardi», отчета о Третьем крестовом походе, отмечал, что
«Рассказ об огромном количестве погибших в армии за такой короткий промежуток времени покажется невероятным. Количество погибших знатных людей еще можно было определить, а вот потери среди простолюдинов были просто неисчислимы. Согласно его данным в армии погибло: 6 архиепископов, включая патриарха Иерусалимского, 12 епископов, 40 графов, 500 представителей высшей знати, а с ними огромное количество духовенства и людей, которых невозможно сосчитать».[54]
Само собой, экстренная медицинская помощь была минимальной. Орден госпитальеров устроил в ходе сражений в Святой Земле полевые госпитали, но вероятность смерти от раны или от ее воспаления оставалась весьма значительной.
В связи с жесткими физическими требованиями и условностями средневекового общества подавляющую часть крестоносцев составляли мужчины. Но были среди них и женщины, тоже пожелавшие получить свое от обещанных духовных дарований. Ордерик Виталис, творивший в Нормандии в начале XII века, писал: «рыдающие жены страстно желали оставить детей и все свое достояние и последовать за мужьями».[55] Известно, что несколько женщин вступили в ряды крестоносцев. Чаще всего это были дамы, занимавшие в обществе высокое положение, например, королева Элеонора Французская — сейчас известная скорее как Элеонора (Алиенор) Аквитанская, ставшая впоследствии супругой Генриха II Английского. К сожалению, она оказалась втянутой в один из самых крупных скандалов средневекового периода. Известие о ее любовной связи с дядей, князем Раймоном Антиохийским, во многом подтвердило предубеждение большей части духовенства, что женщина может принести в армию крестоносцев только одни неприятности, поскольку природное ее естество будет вызывать такие пороки, как похоть и зависть.
Простые женщины могли сопровождать экспедицию в качестве пилигримов, либо занимать положение прислуги, например, прачек — а также, несмотря на духовный характер мероприятия, проституток. Большинство жен крестоносцев предпочитали оставаться дома, где их присутствие было куда более важным для охраны семейных владений и воспитания следующих поколений знати.[56]
Некоторые женщины могли воодушевлять мужчин на участие в крестовом походе. Как писал летописец Третьего крестового похода, «невесты побуждали женихов, а матери — сыновей, и огорчало их лишь то, что они не могли отправиться следом из-за свойственной их полу слабости».[57] С другой стороны, женщины могли и не позволить мужчинам отправиться в экспедицию. Так, в Уэльсе герольд завербовал для похода одного рыцаря, но его жена