Четвертый перст - страница 60

Большего услышать я не смог, сознание медленно покинуло свое тело и наступила чернота.

— Талл тебя раздери! — послышалось впереди.

Муриан прибился к большому каравану, который шел от гномьей твердыни в Столицу Цветов. Возница, с которым он ехал в одной телеге с товаром, часто ругался на недовольное животное и это изрядно раздражало Муриана.

— Что тебе сделало это бедное животное?

Возница вздрогнул. Муриана взяли в караван без платы, на правах охранника и перед этим его проверяли. Он спокойно вынес самого сильного охранника каравана, после чего купец мгновенно взял его с собой и больше к коту никто не лез с разными вопросами.

Караван был большим, впрочем, имперцы другими караванами и не ходят, те любят все и сразу. Караман был забил самыми разными вещами, вот только ничего из этого не интересовали Муриана, он просто с ними проедеться и все.

— Извините господин. — выдавил из себя возница.

Молодой паренек, что сидел на вожжах пугливо взглянул на него. Было видно, что была б его воля, он остриг бы его и пытал несколько дней кряду, но вот силенок не хватит. Эта ситуация забавляла Муриана и он как мог развлекал себя в пути, дразня этого маленького детеныша.

На скамейке напротив с ним сидел монах в рясе и видно было что читал молитву или что-то в этом роде, что именно он делал понять Муриану было невозможно, кто ж их разберет этих монахов. Из головы в хвост постоянно ездило пару человек, охрана добросовестно отрабатывала свой хлеб. Правда они больше мешали отдыху Муриана, но с этим ничего поделать нельзя, как и с этим надоедливым возницей.

— Не кривись так, пропащая душа. — слова раздались из — под натянутого на голову капюшона монаха. — То, что тебе не по нраву эти горемычные всем понятно.

— Уважаемый отец и в мыслях такого не было. — Муриан по привычке начал оправдываться.

Не важно в какой ты ситуации, прав или не прав, ему всегда приходится идти на попятную, прогибаться под обстоятельства, ибо каждое его действие может стоить жизни его сородича или же его.

— Еще и врет, только посмотрите на него. — глаза монаха сузились в две еле видимые щелочки, было чувство, что он сидел с закрытыми глазами.

От этих слов у Муриана свело зубы. Чего хочет этот монах?

— Наш Бог велик и все видит, нет смысла от него скрывать свои помыслы. Всем воздаться по их поступкам. Помолись со мной, и Бог отправит твою душу в рай.

— Я верю в своего бога ты в своего бога, нечего мне тут попросту сотрясать воздух. Отстань от меня! — сказал, как отрезал Муриан.

— Как хочешь, тебе гореть в аду. Тем более, что наша церковь стала сотрудничать с исчадиями ада! — с истинной фанатичностью и огоньком в глазах начал говорить монах. — Неверные вопят от страха перед ним! Племена отказываются от свои лживых божеств и падают ниц перед величием нашего Бога! — голос монаха уже срывался на визг. От начального спокойствия монаха не осталось и следа, еще немного, и он впадет в фанатичный оргазм. Он уже не мог себя сдерживать, он всем телом насел на Муриана и тот чувствовал ее смрадное дыхание.

Так он мне всю шерсть запачкает своей слюной. Брезгливо подумал кот. Надо линять от этого психа, спихнуть его на возницу?

— Кошак! — крикнул со своего коня заместитель охраны. — Тебя зовет старший. — и дернул коня под узцы.

— Бывай! — радостно сказал Муриан монаху.

Тот лишь на секунду ослабил свой напор и непонимающе уставился на него. В глазах было видно, что прерывать такой диалог самая наивысшая степень богохульства.

— Не за что. — бросил охранник.

— За что? — с интересом спросил кот у охранника.

— Этот монах нас всех достал. Сидит у нас от самой империи, всем мозги уже прополол, даже одного крестьянина уговорил посетить свою церковь и стать послушником.

— Тогда действительно спасибо. — с благодарностью сказал Муриан.

Он уже успел понять, что монах был определенно фанатик и от таких людей лучше держаться подальше, кто их знает, что от таких людей ожидать, вдруг на дыбе вздернут из — за твоего хвоста.

Дальше пошла одна муторная работа, которой Муриан был только рад. Избавиться от монаха он был только рад, лес принял в свое лоно его с радостью, и он выполнял свою часть работы очень старательно.