Чхандогья упанишада - страница 6
.
Выше упоминались уже отдельные предписания Ч, определяющие характер ее этики, — прежде всего проповедь должного знания и почитания, без которых недостижимо высшее блаженство и бесплоден ритуал; знания, восходящего к постижению тождества субъекта и объекта (tat tvam asi). Здесь содержится также ряд других предписаний более практического характера. Таково рассуждение о трех «ветвях» долга: в первую входят жертвоприношения, изучение вед, подаяние; во вторую — подвижничество; в третью — ученичество, пребывание в доме учителя и умерщвление плоти в его доме. Это, по-видимому, отражает учение о четырех жизненных состояниях (āsrama), примерно совпадая соответственно со 2, 3–4 и 1-й ашрамами (ср. прим. II.23.1; см, также IV.10.1; V.10.1; 3 и др.)[40]. В III.17.4 в качестве основных добродетелей перечислены подвижничество, подаяние, честность, ненасилие, правдивость. В то же время ничтожные люди преданы ссорам, клевете, злословию (VII.6.1). Говоря о своем царстве, Ашвапати Кайкея похваляется тем, что в его стране нет воров, скупцов, пьяниц, людей, не возжигающих жертвенный огонь, невежд, распутников и распутниц (V.11.5). В другом месте среди преступлений перечисляются кража золота, пьянство, осквернение ложа учителя, убийство брахмана (V.10.9).
Первостепенное значение придается намерению, с которым действует человек. «Воистину, человек состоит из намерения (kratu). Какое намерение имеет человек в этом мире, таким он становится, уйдя из жизни. Пусть же он исполняет свое намерение» (III.14.1). В тесной связи с поведением человека в жизни стоит его посмертная судьба — путь, по которому он пойдет после смерти (V.10; ср. выше, стр. 18)[41].
Обилие реалий из разных областей социальной жизни, культуры, быта делает Ч важным источником для изучения древнеиндийской истории. Достаточно сказать, что здесь насчитывается свыше 50 терминов, связанных с социально-политическими отношениями[42]. Таковы прежде всего сведения о варнах, особенно о брахманах и кшатриях. С одной стороны, в полном согласии с традицией, первые неоднократно выступают как жрецы, исполнители ритуальных обязанностей, домохозяева (cp. V.11.1), наставники (напр., Уддалака); кшатрии же — как цари (Ашвапати). Вместе с тем, подобна тому как это засвидетельствовано в Бр и некоторых других упанишадах[43], кшатрии часто соперничают с брахманами, выказывая себя более сведущими в высшем знании. Так, кшатрий Правахана Джайвали обнаруживает более глубокое понимание самана, чем его собеседники-брахманы (I.8–9). Тот же Правахана наставляет самого Гаутаму (или Уддалаку), т. е. одного из крупнейших брахманских авторитетов, пёредавая ему учение о пяти огнях. При этом Правахана замечает, что до Уддалаки «знание это никогда не переходило к брахманам… это учение принадлежало лишь кшатре»(V.3.7; ср. Бр. VI.2.8.). Царь Ашвапати передает шести брахманам учение об Атмане (V.11 и сл.). Меньше сведений содержит Ч о вайшьях и шудрах, хотя и упоминает их. В частности, «шудра» употреблено, быть может, как синоним человека, недостойного приобщиться к знанию, — так называет Райква брахмана Джанашрути (IV.2.3;5). В соответствии с брахманской традицией чандала упомянут как «нечистый» (V.10.7); с другой стороны, «нечистота» его перестает существовать для того, кто достиг высшего знания (V.24.4), а в III.16.7 в качестве образца благочестия упомянут Махидаса Айтарея, который, согласно традиции, был сыном брахмана и шудрянки[44] Сатьякама Джабала не может назвать учителю имя своего отца, и все же тот берет его в ученики, считая, что не брахман не мог бы так говорить с ним, как говорил Сатьякама (IV.4.5). Достойному поведению, таким образом, придается больше значения, чем самому происхождению. Все это позволяет предположить, что Ч, как и некоторым другим поздневедийским текстам, по-видимому, свойственно новое, не столь ортодоксальное отношение к сословным различиям — факт этот, возможно, связан с некоторыми уже отмеченными выше (стр. 14–15) социальными процессами[45].
Не останавливаясь на всех реалиях Ч, относящихся к индийскому быту (см. соответствующие примечания, а также цитированные работы Вималананды в CS и В. Мишры), мы приведем здесь лишь несколько примеров. Таковы сведения об ученичестве, о порядке инициации, об обязанностях ученика в доме учителя (присмотр за домашним очагом, пастьба скота и т. д.) — cp. IV.4 и сл.; VI.1.1–2 и др.