Что такое руна? И другие эссе - страница 8
и ложью. Творцы и мыслители калибра Вагнера, Ницше, Йейтса, Лоуренса, Паунда, Элиота, Д’Аннуцио, Маринетти и Хайдеггера — не говоря уже о Платоне и Аристотеле — ни в коем случае не смогли бы пробиться сегодня. Чтобы найти реальную пищу для души, мы должны взглянуть на окраины, на бунтовщиков из «Новых Правых», подающих большие надежды. У нас есть свои художники, прозаики, поэты, эссеисты и музыканты. В случае Коллина Клири мы имеем философа, чьи работы бесспорно переживут современность и будут прославлены, когда нынешняя система станет лишь дурным воспоминанием.
Counter-Currents/North American New Right,
14 августа, 2014
КОЛЛИН КЛИРИ: ФИЛОСОФИЯ, ОБРАЩЕННАЯ К МИФУ
Перед нами вторая книга американского язычника- традиционалиста Коллина Клири «Что такое руна?», которая является продолжением и развитием идей его первого труда «Взывая к Богам». Издание трудов Клири издательством «Тотенбург» на русском языке может претендовать на важное событие в среде язычников- интеллектуалов и традиционалистов. Разумеется, если оно будет не просто опубликовано, но воспринято с должной глубиной понимания и претворения знания в жизнь, в практику. Но для понимания места философии Клири в контексте германо-скандинавского язычества надо понять и тот контекст, в котором она появляется и как она соотносится с феноменом Асатру в целом.
На вопрос о том, когда в Европе начинается возрождение германо-скандинавской традиции, есть несколько ответов: одни считают, что в традиция ушла в народ и теологическое подполье, не прерываясь вовсе; другие называют эпоху романтизма как время, когда интерес к «народной вере» стал подниматься в произведениях литературы и культуры; третьи акцентируют внимание на XIX веке, когда появляются первые народнические (volkisch) организации и тайные общества, сочетающие масонерию, теософизм и эзотеризм с элементами германской мифологии, фольклора и мистики. Другие называют период от самого конца 1890-х годов, через Веймарскую республику[1] и до поражения Третьего Рейха, как время самого явного и окончательного возвращения германоскандинавской традиции на сцену истории.
Де-факто все точки зрения составляют один общий историал, различая лишь акценты и формы проявления
традиции в разных условиях. И, разумеется, далеко не все в возрождении германо-скандинавского наследия было гладким и бесспорным, о чем пишет и сам Коллин Клири. Тем не менее, после войны появляется множество групп последователей германского язычества, не только в Германии, но и за её пределами. Во второй половине XX века появляются и крепнут общины в Скандинавии, включая одну из самых известных — Asatruarfelagid (Содружество Асатру) в Исландии, созданную Свейнбьёрном Бейтейнссоном (Sveinbjorn Beinteinsson). Самоназвание «Asatru» (Верующий в Асов) становится одним из самых распространенных в западном полушарии и Европе в целом. Под этим именем появляются группы последователей традиции и США, где после 1970-х годов отмечается серьезный количественный и качественный рост движений. Одним из активных участников и ярких авторов становления североамериканского и про-европейского Асатру является и Эдред Торссонс, которому и посвящен труд «Что такое руна?» и членом «Рунной гильдии» которого является Клири.
Деятели германо-скандинавского языческого возрождения опираются на множество методов и источников и своем труде, из которых мы можем выделить несколько самых основных направлений. Первое, которое наиболее свойственное периоду XIX-первой половине XX веков, заключается в опоре на западный эзотеризм в широком смысле, как смесь пара-масонства, теософизма, ариософии, спиритуализма и разнообразных политических доктрин от «левых» до «правых». В этом направлении главенствующее место занимает визионерство и мистицизм, в ущерб реальному историческому наследию и, собственно, фактам самой традиции, текстов и этнографии. Попытку внести ясность в этом направлении Клири предпринимает в эссе о Карле Марии Виллигуте[2].
Второе направление выбирает другую крайность — последовательное и исключительное следование за данными археологии, истории и реконструкции. В этом подходе наблюдается строгость соответствия того, что предлагают современные неоязычники-асатру с тем, как это [гипотететически] было в древности. Данный подход, к сожалению, почти полностью сводит на нет мистическое переживание и свободу традиции проявлять себя за пределами известных историко-археологических форм и артефактов, то есть главенствует метод верификации «ты настолько язычник, насколько твои взгляды и образ подтверждены историческими науками и данным фольклора». Это путь мёртвой схоластики и догматики.