Что тебе отпущено - страница 5

— Вы же не полагаете всерьёз…

— Я пока что ничего не полагаю, мистер Хиссок. — Время сменить тему; от него не будет толку, если он уйдёт в глухую оборону. — Ваш брат был хорошим прорицателем?

— Лучшим. Чёрт возьми, да он и моё прорицание делал, когда мне исполнилось восемнадцать. — Он заметил, как я вскинул брови. — Скай старше меня на девять лет, я и подумал: а почему нет? Ему были нужны клиенты; он тогда только начал практиковать.

— Вашим детям делал прорицание тоже Скай?

Странная пауза.

— Ну, да, Скай делал их прорицания при рождении, но Глен — это мой старший, ему только что стукнуло восемнадцать — Глен решил пойти за взрослым прорицанием к другому специалисту. Деньги на ветер, я так считаю. Скай сделал бы ему скидку.

Мой коммуникатор пискнул, когда я был в такси. Я принял вызов.

— Эй, Тоби, — на экране появилось пухлое лицо Рэймонда Чена. — Мы получили регистрацию по сигнатуре твоего бластера.

— И?

Рэй улыбнулся.

— Слова «проще пареной репы» тебе чего-нибудь говорят? Бластер принадлежит Роджеру Хиссоку. Он купил его одиннадцать лет назад.

Я кивнул и отключился. Поскольку замок узнавал его отпечатки пальцев, богатенький младший братец без всякого труда мог пробраться в братов внутренний офис и снести ему голову. У Роджера был способ и была возможность. Теперь мне оставалось найти лишь мотив, и в этой связи продолжение опроса членов семьи может оказаться полезным.

Восемнадцатилетний Глен Хиссок учился на инженера в Университете Фрэнсиса Крика в Третьем колесе. Он был точной копией своего отца: сложенный как борец, с чёрными волосами и светлыми глазами. Но в то время, как Роджер производил впечатление грубоватого и общительного типа — сильное рукопожатие, громогласный голос — юный Глен оказался замкнутым, нервным и говорил очень тихо.

— Мои соболезнование по поводу смерти твоего дяди, — сказал я, зная, что Роджер уже сообщил сыну новость.

Глен смотрел в пол.

— Спасибо.

— Он тебе нравился?

— Он был ничего.

— Просто ничего?

— Ага.

— Где ты был между десятью и одиннадцатью часами сегодня утром?

— Дома.

— Кто-нибудь ещё был там?

— Нет. Мама с папой на работе, а Билли — это мой младший брат — в школе. — Он в первый раз встретился со мной взглядом. — Я подозреваемый?

На самом деле он не был подозреваемым. Все улики указывали на его отца. Я покачал головой в ответ на его вопрос и потом сказал:

— Я слышал, что ты недавно получал прорицание.

— Ага.

— Но ты не обратился за этим к своему дяде.

— Нет.

— Почему так?

Пожатие плечами.

— Просто по приколу. Выбрал случайно по телефонному справочнику.

— Какие-нибудь неожиданности в прорицании?

Глен уставился на меня.

— Это личная информация. Я не обязан об этом рассказывать.

Я кивнул.

— Прости.

Двести лет назад, в 2029, в Лаборатории наносистем в Пало-Альто изобрели молекулярный компьютер. Вы наверняка слышали об этом на уроках истории: во время Снежной войны США воспользовались им, чтобы разобрать Боготу на атомы.

Однако же иногда удаётся загнать джинна обратно в бутылку. Помните Хамасаки и Деджона, двоих учёных из ЛНПА, которых потрясло такое использование результатов их труда? Они создали и выпустили нано-гортов[3] — самовоспроизводящиеся микроскопические машины, которые ищут и уничтожают молекулярные компьютеры, чтобы Богота больше никогда не могла повториться.

Нано-горты из ЛНПА, разумеется, есть и у нас — они есть повсюду в Свободном Космосе. Но у нас также есть молекулярные стражи иного типа — их, понятное дело, назвали хеликс[4]-гортами. Ходят слухи, что их создала Гильдия Прорицателей, но после всеобъемлющего расследования обвинения так и не были предъявлены. Хеликс-горты предотвращают любые попытки искусственной генной терапии. Мы можем рассказать вам всё, что записано в вашей ДНК, но мы не можем изменить в ней даже крошечную часть. Здесь, на Менделии, ты живёшь с тем, что тебе отпущено.

Мой коммуникатор снова пискнул. Я принял звонок.

— Корсаков.

На экране возникло лицо Сьюзи.

— Привет, Тоби. Я отвезла образец ДНК Ская к Рундштедт, — это прорицательница, которая делает для нас экспертизы. — Она закончила анализ.

— И? — сказал я.