Чудесная жизнь Іосифа Бальзамо, графа Каліостро - страница 19

— Любишь? — спросила она, помолчавъ.

Дѣвушка отвѣтила, слегка усмѣхаясь:

— Ты видишь, я благоразумна и скрываю довольно хорошо свои чувства. Я не настолько люблю того, кого нельзя здѣсь называть, чтобы изъ-за этой привязанности забыть все, но я ни за кого не пойду замужъ, кромѣ какъ за него Я думаю, что я этимъ никому не причиняю огорченія.

— Бѣдная Лотта! — проговорила г-жа Медемъ и задумалась.

— Но, мама, что съ тобою? Ты сама чѣмъ-то разстроена.

— Нѣтъ, ничего!

— Ну, какъ же ничего! Я вижу, чувствую. Ты не сможешь обмануть моего сердца. Скажи, дорогая, скажи, какъ я тебѣ сказада.

Г-жа Медемъ вздохнула и тихо отвѣтила.

— Очень горестно ошибаться въ людяхъ, встрѣчать вмѣсто дружескаго участія черствый педантизмъ. Особенно въ тѣхъ людяхъ, къ которымъ идешь съ открытымъ сердцемъ…

Не зная, къ чему ведетъ свою рѣчь старая дама, Шарлотта глядѣла вопросительно и молчала, ожидая продолженія.

— У меня случились маленькія денежныя затрудненія, которыя мнѣ не хотѣлось доводить до свѣдѣнія мужа и твоего дяди. Собственно говоря, это дѣло, подробности котораго тебѣ пѣтъ необходимости знать, мсня не очень огорчаетъ. Меня огорчило совсѣмъ другое обстоятельство, имѣющее впрочемъ касательство къ этому дѣлу… Я обратилась къ графу…

— Къ графу Каліостро? — спросила дочь, нахмуривиіись.

— Да, къ графу Каліостро, нашему учителю и другу.

— Простите, мама, что я васъ перебиваю… Но что вамъ нужно было, деньги?

— Если хочешь, деньги, притомъ такія, о которыхъ никто бы не зналъ. Я попросила графа придти мнѣ на помощь и употребить свои знанія въ алхиміи и свой опытъ въ увеличиваніибрильяитовъ.

— Но, мама! — воскликнула съ упрекомъ младшая Медемъ и даже слегка отстранилась отъ матери.

— Что «мама»? Онъ сдѣлалъ бы доброе дѣло и поступилъ бы дружески по отношенію къ нашему семейству. Докторъ Штаркъ, несомнѣнно, это бы сдѣлалъ.

Шарлотта молчала, крайне взволнованная; наконецъ, беззвучно спросила:

— И что же графъ?

— Отказалъ… наотрѣзъ отказалъ. Сказалъ, что это все временныя заботы (будто я не знаю, что это затрудненье временное! Но я не святая!), что знанье преслѣдуеть другія цѣли, цѣлую кучу вещей! Былъ надмененъ и непріятенъ. Боюсь, что наша дружба его портитъ.

Старуха хлопнула табакеркой и недовольно умолкла.

Молчала и Шарлотта, лицо ея сіяло, нзъ глазъ текли сдезы. Наконецъ, она сползла къ колѣнямъ матери и заговорила восторженнымъ голосомъ:

— Онъ отказался, благодаренье Небу! Онъ отказался, а ты такъ просила! Милый графъ, дорогой учитель, вы выдержали большое испытанье! Мама, мама, не огорчайтесь, вы были только орудіемь въ Божьихъ рукахъ. А затрудненія, они минуютъ! Богъ пошлетъ своего слугу, можетъ-быть, онъ уже на порогѣ, чтобы избавить насъ слабыхъ и отъ этихъ мелкихъ заботъ!

Она цѣловала и гладила старую даму, какъ вдругъ, взглянувъ въ зеркало, вскрикнула и вскочила;

— Графъ, и съ нимъ… и съ нимъ баронъ Петръ фонъ-Биренъ!

— Шарлотта! — строго начала г-жа Медемъ.

— Разъ онъ идетъ подъ руку съ графомъ Каліостро, значитъ можно произносить его имя: Петръ фонъ-Биренъ, Петръ фонъ-Биреиъ! Возлюбленный мой.

И дѣвушка спрятала свое пылающее лицо на груди г-жи Медемъ, которая, выпрямившись и насторожившись, смотрѣла на двери.

На порогѣ, улыбаясь, показался графъ подъ руку съ высокимъ молодымъ человѣкомъ съ маленькой головой, прямымъ носомъ и выдающимся подбородкомъ. Онъ то краснѣлъ, то блѣднѣлъ, вертѣлъ въ слишкомъ длинныхъ рукахъ треуголку, вообще казалось, что Каліостро насильно тащитъ упирающагося юношу.

Не давъ времени заговорить г-жѣ Медемъ, графъ быстро и громко началъ:

— Анна-Шарлотта права: имя этого молодого человѣка можетъ звучать въ этомъ домѣ какъ имя всякаго благороднаго и честнаго человѣка. Г-жа Медемъ, баронъ Петръ фонъ-Биренъ является какъ отвѣтъ на ваше желаніе. Онъ помирился со своимъ отцомъ, со своею совѣстью и возстановляется во всѣхъ своихъ правахъ. Только черствыя сердца могутъ помнить прошлое, заглаженнос раскаяньемъ и добродѣтелью, зло. Примите юношу изъ моихъ рукъ. Еще прибавлю: Петръ Биренъ любитъ вашу дочь и она — его. Не слѣдуетъ тушить чистаго пламени ихъ сердецъ, чтобы ихъ души, ожесточившись, не загорѣлись тусклымъ огнемъ страсти. Г-жа Медемъ, я обращаюсь къ вамъ, какъ къ матери, какъ къ благородиой и великодушной женщинѣ, какъ къ ученицѣ — взгляните на ііихъ! У васъ доброе сердце. Благословите ихъ. Убѣдить вашего супруга берусь я.