Чужая боль - страница 95

— А на что живете?

— Бабуля получает пенсию. А еще от хозяйства доход. Корова да куры, сама знаешь, излишки, конечно, продаем. Там и зелень с огорода на базар выносим, без копейки не сидим, жаловаться грех. В прошлом году даже дом отремонтировали, привели в полный порядок, газ подвели, воду, туалет поставили, так что теперь все как у людей.

— А тебе еще долго учиться?

— Почти год. Это совсем немного.

— А какой у вас дом?

— Как у всех. Три комнаты, кухня и столовая. Ну, конечно, подвал, кладовка, сарай, все имеется. Без того нельзя.

— А ты где-нибудь работаешь?

— Хочу подработку взять в вечернее время. Пока семьи нет, время остается, надо скопить на компьютер. Тогда вообще классно будет. Мы с бабкой уже собираем на него.

— Тяжко тебе живется, — вздохнула Юлька.

— Да ничего! Другим куда как хуже и не жалуются. Смотря как к жизни относиться. Да, я не богач, но и не нищий.

— Понятно, почему семью решил завести не раньше трех лет, — поморщилась Юля.

— А куда теперь приведу, в нищий рай?

— Зато это твое! И тебя оттуда никто не выкинет.

— Тебя тоже!

— Мне в любое время могут поджопника дать и велеть выметаться вон.

— А в городе, где живешь?

— Раньше с подругой жили. Но теперь у нее обстоятельства изменились. Ее в содержанки взяли. А значит, сама себе не принадлежит. И мне, понятное дело, путь туда заказан. Надо какой-то угол искать, снимать комнату или квартиру, чтоб где-то приткнуться. Иного выхода нет. На улице не проживешь, менты сгребут. А возвращаться на панель не хочется. Но где найти работу, чтоб дали жилье?

— Надо поискать с общагой. Вон, как твоих девок расселили, все устроены.

Юлька сразу отодвинулась от Кости. Интерес к разговору пропал. Она мечтала, что парень предложит ей место в своем доме. Но тот и не подумал, и девке стало досадно.

— Слушай, Костя, я думала, ты возьмешь меня к себе. Я бы не обременила никого. Помогала бы по хозяйству, еще и приплачивала сколько-нибудь, — не выдержала девка. Костя рассмеялся:

— Ну, это нереально. Моя бабуля человечек особый. Ни с кем не ладит. Не дружит ни с кем из соседей. Единственного меня признает. Потому что за годы привыкли и стерпелись. Другие с нею больше трех дней не уживаются. Зачем же мне в собственном доме нужна война? Причем жестокая, постоянная. Бабка человек очень строгих правил. Узнает о твоем прошлом, на порог не пустит, поедом начнет грызть, и я ничем не смогу помочь. Это ее дом, она там хозяйка. Никого не потерпит и не примет. Это точно. И хотя лет немало, везде старается обойтись сама, помощи ни у кого не попросит. Так что жить с нею в одном доме нереально. Я как-то пытался привести на квартиру однокурсника. Он — парень, на второй день сбежал и сказал, что баба-Яга против моей старушки сущий ангел. И с тех пор наш дом обходит за три километра. Я тебя такого испытания не посоветую. Хотя сам от нее в восторге. Но это моя бабка. Она мне и папка, и мамка, и вся родня — в одной обойме. Для меня лучше ее на свете нет. Но я сказал сущую правду. Отбрось иллюзии, я ничем не смогу тебе помочь.

— Костик! Но ведь когда-то у тебя будет своя семья. И жену поневоле придется приводить домой.

— Я скорее соглашусь снять квартиру, комнату, но только не вести жену к бабке. Это значит, что она на первый же день убежит от меня.

— А ты уже пытался?

— Ко мне однажды зашла однокурсница. Лекцию переписать. Ну что тут такого? Зато с тех пор мы не здороваемся. Она любую выгонит, испозорит и унизит. Найти с нею общий язык нереально.

— Как же ты с ней уживаешься?

— Потому, все считают, что у меня терпенье слоновье. И я с ними согласен. Я в себе выработал иммунитет, какой гасит раздражение против старух. Я не реагирую на них.

— А как же ты занимаешься?

— На это время бабка немеет, как рыба. К науке, к занятиям у нее святое отношение. Тут нельзя говорить лишнее.

— Значит, умеет управлять собой?

— Юлька! Ты просто не знаешь мою бабку. Черт в юбке против нее грудное дитя.

— Вот это да! — изумилась девка. И добавила:

— Чем иметь такую родню, лучше никого не надо.

— А ничего! Живем мы с нею много лет. Привыкли друг к другу и не жалуемся.