Чужие отражения чужих тел - страница 12

Появившаяся Маргина отвлекла внимание Балленгера, который взял конверт у Давида Вебера и внимательно прочитал все медицинские заключения. Его брови поползли вверх, и он отвернулся от профессора Макото Кобаяси, чтобы скрыть своё удивление. Повернувшись к профессору, Балленгер спросил: — Вы занимались китайскими боевыми искусствами?

— Я патриот своей страны, — гордо привстал Макото Кобаяси, но Балленгер усадил его на место и сказал Мартину Графу: — Приведите сюда госпожу Эмико.

Когда жена профессора появилась в кабинете Балленгера, она сразу впилась взглядом в лицо мужа, а потом только взглянула на остальных присутствующих. Балленгер посадил Эмико рядом с мужем, который взял её руки в свои и уставился на судебного следователя. Маргина, увидев, как парочка японцев смотрит друг на друга, умилилась и подумала, что они друг за друга отдадут всё, даже жизнь.

— Госпожа Эмико, ни вы, ни ваш муж не убивали профессора Прехта. Скажите, зачем вы смывали кровь с меча вашего мужа?

— Я думала, что это он убил профессора Прехта, — ответила Эмико, а Макото Кобаяси улыбнулся и сжал ей руки.

— Где вы обнаружили меч мужа? — спросил Балленгер и Эмико сообщила: — В спальне на полу.

— Профессор, сегодня утром вы видели свой меч? — спросил Балленгер. Профессор наморщился и растерянно сообщил: — Я занимаюсь катаной по вечером, а утром я не заходил в кабинет.

— Я вас отпускаю, но хотел бы, чтобы вы некоторое время не общались с коллегами в связи с тем, что расследование не закончилось. Могу я на вас положиться?

— Слово самурая! — слегка напыщенно сказал профессор Макото Кобаяси.

Когда профессор Макото Кобаяси и его жена, Эмико, покинули кабинет Балленгера, капитан Вебер спросил у судебного следователя: — Вы им верите?

— Нет, конечно — ответил Балленгер, — но мы должны проверить все версии.

Доктор физико-математических наук, профессор кафедры физики Пекинского университета Ци Као удивился, когда в дверь номера постучали, так как он никого не ждал. Симпозиум, начатый так интересно, превратился в странный детектив после того, как его посетила эта странная женщина со своей весьма странной формулой. В результате профессор Прехт, душа симпозиума, убит, а все участники вынуждены сидеть в номерах гостиницы, как приказал судебный следователь Балленгер. Ци Као понимал, что для него лучше всего возвратиться в свою лабораторию в Пекине и, возможно, проверить расчётами пресловутую формулу, а не сидеть взаперти в своём номере в Женеве.

Стук вновь повторился и Ци Као раздражённо отправился к двери, чтобы отругать настойчивого коридорного. Когда он открыл дверь, то за ней оказался следователь Балленгер и длинный лейтенант, полицейский следователь, имени которого он не знал.

— Нам нужно с вами поговорить, — сказал Балленгер и без приглашения зашёл в номер, остановившись возле круглого стола. Указав на стул, он, словно хозяин номера, предложил Ци Као: — Присаживайтесь.

Ци Као сел, а длинный лейтенант стал у него за спиной. Ци Као вздохнул, задержал дыхание и внутренне сосредоточился, изгоняя из головы возникшее раздражение. Направив поток ци[11] в свою голову, Ци Као замер, словно уснул и Балленгер обеспокоенно напомнил:

— Нам нужно с вами поговорить.

— Я вас слушаю, — не поднимая головы, ответил Ци Дао, и Балленгер напрямую спросил у него: — Вы убили профессора Прехта?

— Я не вижу причин, по которым мне нужно его убивать, — спокойно ответил Ци Као и поднял глаза на Балленгера, разыскивая в его глазах ответ на свой вопрос.

— Первенство в доказательстве формулы, которую сообщила вам … — Балленгер запнулся, вспоминая фамилию Маргины, и лейтенант Граф напомнил: — Распутина Маргина.

— Да, Распутина Маргина, — повторил Балленгер и уставился на китайца.

— Возможно, вы не поймёте, — тихим голосом сообщил Ци Као, — но для настоящего учёного важен и интересен процесс, а не какие-то награды, — он внимательно посмотрел на Балленгера и разочарованно сообщил: — Нет, вы не поймете …

Балленгер, слегка оскорблённый замечанием Ци Као, напрямую спросил: — Вы занимались боевыми китайскими искусствами?

— Да, — с некоторой гордостью ответил Ци Као: — Я посвящён в боевое искусство Дим-Мак.