Чужих детей - не бывает! - страница 6

— Ну что ж… Пойдемте-ка перекусим, — предложил офицер и, наконец, представился: — Александр Анатольевич, дед вашего?..

— Куратора, — автоматически продолжил Вернон.

— Вот и хорошо, пойдем, покушаем, а потом думу думать будем.

Комментарий к Часть вторая. Домой, домой, пора домой

* Без поддержки в незнакомом мире выжить нельзя, а ведь тут еще и противостояние. Потому логично просить о помощи.

** Имеется в виду наличие предателя.

*** Засекречивающая аппаратура связи.

========== Часть третья. Учиться, учиться и учиться ==========

— Генеральному докладывать будем?

— Учитывая новости… Не стоит.

— Да, новости… Мир точно не наш?

— Точно. Расхождения с пятьдесят третьего года начинаются, но учесть стоит.

— Это точно…

***

После длинной череды разговоров, больше похожих на допросы, молодую семью вновь посадили в самолет и увезли куда-то за Урал. Дисциплина, привитая молодым людям, не позволила спрашивать «зачем?», хотя они и беспокоились за детей. Но беспокойство было напрасным.

Поселили их в деревянной избушке, на самом краю таежного леса. Первозданная природа, свежий воздух, свежие продукты… Что еще надо для счастья? Они гуляли, отдыхали и ждали. Наконец их ожиданию пришел конец. Однажды вечером в дверь постучали, и открывший дверь Вернон увидел древнего старца, с бородой почти до земли.

— Гой еси, добрый молодец. Позволишь ли войти?

— Заходите, пожалуйста, — Вернон был несколько шокирован таким приветствием, но пригласил старца в избу. Старец вошел и звучно поздоровался с домом и домочадцами. Присев на лавку, взглянул остро на хозяев.

— Зовут меня Борисом, пришел по просьбе наших общих друзей, наставить на путь истинный, — несмотря на некоторую архаичность и непривычность построения фраз, старец говорил на вполне правильном русском языке. Голос его был басист и плотен, разливался в тишине, нарушаемой лишь тихой игрой детей, словно мёд в бадье. Хозяева ошарашено молчали.

— Вижу я, все вижу. Девица из рода ведающих, да молодец из волхвующих. Не слабы вы, сила ваша другая, потому и не чуют вас. Ну, да ништо, научим. И малышам полезно будет. Поняли ли меня?

— Да, старче, — как-то справился с собой Вернон. Предложив гостю угощенье да чайку попить, Петунья судорожно вспоминала правила древнего этикета.

— Не печалься, девица, ведомо мне, что не знаешь ты обычаев рода своего. Потрапезничаем и к делам перейдем, — старец чуть улыбнулся, преображаясь в доброго дедушку, который все поймет.

Наконец трапеза закончилась, дети накормлены и уложены в кровати при помощи старца, который удивительно быстро нашел с ними общий язык, настало время для беседы.

— План у нас будет такой. Жить вам здесь три года, потом дети в школу пойдут, она тут недалече, а вас будут учить уже вашим наукам. Но досель жить вам здесь. Тебе, девица — учиться дару своему, дару ведающей, а тебя, молодец, волхвованию лично учить стану. Теперь можете спрашивать.

Петунию в первую очередь интересовала безопасность детей, потому и первый вопрос был о Дамблдоре.

— Что скажу тебе, девица, много зла сотворил сей колдунишка. И детей убивал, и людей мучил, и над девицами изгалялся. Не зря любовничал с черной силой, что поработить нас решила когда-то. Да и сейчас не успокоился. Потому здесь ему вас не отыскать, но чтобы не забеспокоился раньше времени, сделаем мы ему и его прихлебателям морок, что отвлечет его от мыслей о вас. Нынче же ночером и сделаем. Так что не беспокой сердце, девица.

Вернон же спросил о том, что сказал старец:

— Что это за род ведающих и волхвовающих?

— Волхвующих, молодец, — отвечал старец Борис. — Тех, кто издревле хранит землю нашу. И воины есть, и с зверьми разговаривающие, ну, да сам увидишь… А ведающие — всегда женского рода, они ведают жизнь и смерть. В мире Инквизиции их почитали за ведьм, что неправильно, но когда это живущие на Закате жили по Правде? Ну что, ответил я на вопросы ваши?

Хозяева кивнули, обдумывая свалившуюся на них информацию.

— Тогда заберу я нынче вашего калечного сыночка.

Мгновенно ощетинившаяся Петуния оказалась у двери в детскую спаленку и буквально прошипела:

— Не дам!

— Успокойся, девица, — проговорил старец. — Не для зла беру я его, а для исцеления, ибо надо ему ноги отрастить.