Цивилизация Мадонны - страница 6

Все нордические народы, которые волнами проникали в бассейн Средиземного мира, имели среди своих домашних животных свинью. Это служит бесспорным доказательством того, что нордические народы были оседлыми, иначе говоря, это были крестьянские народы.

Два вида диких свиней, от которых произошли домашние свиньи, — продолжает Дарре, — типично лесные животные. Если нордические народы действительно пришли с севера Европы, то их свиньи указывают на то, что они были лесными народами, так как свиньи живут только в лиственных лесах. Самой северной границей ареала нордических народов должна быть граница лиственных лесов на Севере.

Вывод Дарре: прародина нордической расы — лесная зона Северной Европы с умеренным климатом. Дарре считал, что лиственные леса умеренной зоны с их животным миром сохранялись в Европе на протяжении всего ледникового периода, во всяком случае, долгое время после появления человека.

Любопытно, что там же, где помещал прародину нордической расы Дарре, находилась и колыбель всего человечества, если верить гипотезе Энгельса, который подметил слабую сторону других гипотез: «Позднейшим поколениям кажется, …что пастушеские народы произошли из местностей, которые в действительности не только не могли быть колыбелью человечества, но, напротив, были почти непригодны к жизни для их диких предков и даже для людей, стоявших на низшей ступени варварства. Наоборот, после того, как эти варвары, находясь на средней ступени, привыкли к пастушеской жизни, им никак не могло придти в голову добровольно вернуться из травянистых речных долин в лесные области, в которых обитали их предки».

Энгельс связывал переход к партиархату с развитием скотоводства. У германцев скотоводство осталось недоразвитым, — как отмечал Тацит, скот у них плохой породы: быки и коровы — низкорослые, невзрачные, без рогов; лошади — маленькие пони и плохие скакуны. Соответственно и к патриархату они «недоперешли». Строгий Эвола осуждающе смотрел через свой монокль на любые пережитки матриархата, видя в них признаки ущербности, вредного южного влияния и т. п. С этой точки зрения «ущербными» оказываются как раз германцы. Тот же Тацит отмечал, что у германцев брат матери смотрит на своего племянника как на сына, а некоторые даже считают кровные узы, связывающие дядю с материнской стороны и племянника, более священными и тесными, чем связь между отцом и сыном. Согласно комментарию Энгельса, «здесь мы имеем живой пережиток рода, организованного в соответствии с материнским правом, …который составляет отличительную черту германцев». «Еще один пережиток только что отмершего материнского права можно видеть в том уважении германцев к женскому полу, которое для римлян было почти непостижимым». В женщине германцы видели нечто священное и пророческое, они прислушивались к ее совету даже в важнейших делах. Так Веледа, жрица племени бруктеров на Липпе, была душой всего восстания батавов в 68–69 годах.

Если Вам не нравится Энгельс, и его толкования для Вас неубедительны, послушайте Мигеля Серрано: «Женщины Гипербореи, обладавшие божественной красотой, были жрицами и колдуньями, которые могли сообщаться с самыми отдаленными мирами». От рождения предназначалась на эту роль девочка, которая была пятым ребенком в семье, потому что цифра 5 символизировала полюс, Гиперборею. В «Песни о Нибелунгах» Брунгильда это богиня, гиперборейская жрица и колдунья, валькирия. Зигфрид изменил своей валькирии с Кримгильдой, и за это его покарал Хаген, выступивший в роли мстителя. Точно такой же гиперборейской жрицей и колдуньей была, по Серрано, Медея и точно так же за измену ей был наказан Ясон.

В гиперборейском, кельто-арийском, полярном культе Вечно женственного Шакти — это Вечная Энергия, без которой бессильна Триада классического индуизма: без нее Брахма не может творить, Вишну — сохранять, а Шива — разрушать.

«Человек разумный» стал поклоняться женским божествам как только стал разумным. Знаменитые женские изображения ориньякской и солютрейской эпохи, т. н. верхнепалеолитические Венеры, свыше сотни которых найдено в разных местах, от Франции до Сибири, считаются большинством исследователей также и памятниками ранней стадии религии. Как полагает С.А.Токарев, есть все основания думать, что так оно и есть. Но ученые расходятся во мнениях о том, о какой именно форме религиозных представлений идет речь. П. П. Ефименко, лучший знаток палеолита, видел в ориньякских статуэтках изображения женщин-прародительниц, иначе говоря, родовых женских предков. Однако С. А. Токарев сомневался, что такая форма верований вообще существовала (хотя упомянутый ранее пример синтоизма свидетельствует об обратном): с его точки зрения, палеолитические статуэтки это женские олицетворения очага.