Contra Dei #2 - страница 23

Найденная в этот момент опора будет потом проявляться как "ядро системы", часть «скелета» личности. Личность будет бессознательно, можно даже сказать — рефлекторно, опираться на неё во всех ситуациях. А в данный момент найденная способность станет опорой, оттолкнувшись от которой, человек перейдёт на третью стадию, стадию начала становления собственной Личности.

Или не перейдёт. «Застрять» можно на любой стадии, также как и "скатиться".

Человек может быть всецело охвачен чувством ненависти, охвачен настолько, что он бессознательно отринет явление архетипа, либо воспримет только малую его часть. Так в мире появится очередной дьяволопоклонник, который всю жизнь будет бегать и искать "красную кнопку", позволяющую уничтожить мир.

Либо человек может испугаться Ненависти, не выдержав накала чувств и впав в какую-нибудь форму покаяния. Здесь, скорее всего, произойдёт кризис столкновения рождающейся личности и общественных установок, в результате чего человек примет общество, отринув себя.

Потрясение от переживания встречи с архетипом может также вылиться и в «одержимость», либо в постоянный страх нового. «Одержимый», вероятно, будет искать, а потом демонстрировать различные "тайные знания", "настоящую магию"[66] и т. д. Но в отличие от "вялотекущего эзотерика" будет эзотериком «буйным», если так можно выразиться. Человек, чрезмерно потрясённый "встречей с собой", может принять явление архетипа за встречу с Вселенским Злом.[67] Собственно говоря, история христианской церкви кишит примерами подобных «встреч». Испуг настолько силён, что покаяние принимает гипертрофированные формы: уход в монастырь, жёсткая аскеза, попытки вести жизнь в святости, полностью отринув мир как источник "нечистоты".

Человек, который не смог "развернуть крылья" — погибнет как личность. У него не будет той самой точки опоры, имея которую он мог бы "перевернуть мир". Мало просто встретиться с собой, себя надо ещё и реализовать. Не найдя путей этой реализации, человек так и останется на второй стадии, обиженный на мир, который что-то недодал ему. Но, скорее всего, он "скатится назад", в "обычную жизнь", которая совершенно не требует проявлений творчества и связанных с творчеством переживаний.

Завершение Nigredo есть начало становления собственной Личности. Человек рвёт наложенные на него оковы, ставя имеющиеся навыки на службу собственной Личности и сбрасывая оболочку обывателя, которую общество пыталось на него надеть. Чем более творческим будет процесс перехода, чем больше энергии человек вложит в формирование себя — тем сильнее будет получившаяся личность. Здесь я хочу повторить мысль из предыдущего раздела: совершенно не важно, какую именно основу найдёт человек, главное, чтобы она соответствовала его сути.[68] Глупо отторгать Личность на основе того, что она не похожа на отторгающего. Тьма безгранична — мы лишь небольшие её части; Хаос непознаваем — мы не можем диктовать ему никакие условия.

Настаёт время смерти страха. Человек, вышедший из второй стадии, имеет опыт преодоления, он понимает, что может изменить если не мир, то себя. Первое проявление Творчества воодушевляет, человек начинает созидать себя-нового, попутно разбрасывая вокруг искры своего вдохновения. В этот момент он меняется на глазах: юношеские интересы уступают место интересам Личности. Окружающие видят, что человек неожиданно повзрослел, но вместе с тем часто и противятся этому. Взрослая самостоятельная личность сатаниста является проводником Хаоса,[69] и окружающие совершенно справедливо опасаются её. Новая личность опасна хотя бы тем, что старое окружение теряет над ней контроль — и это достаточный повод для того, чтобы попытаться её убить.

Вместе с тем третья стадия характеризуется и прекращением ненависти. Несмотря на противодействие окружения, рождающаяся личность осознаёт смехотворность попыток вернуть её назад. Ненависть закономерно сменяется презрением — ведь никакая Личность не будет противодействовать рождению других личностей, только обыватель может попытаться обратить этот процесс. Но обыватель смешон — ведь новорождённый уже имеет опыт Творчества, тот самый опыт, который обывателю недоступен. И новорождённый смеётся, уходя всё дальше от людей, но всё ближе подходя к решающему испытанию.