Цвет моей магии - страница 9

Каждое утро повторялось одно и то же. Громкий лай уличной шавки вырывал меня из сна. Солнечные лучи едва заглядывали в комнату в летнее время, сейчас же, на исходе зимы, серая хмарь, проникавшая в окна, считалась утренним светом. Я выработала прекрасную привычку отгонять любые мысли, приходящие при пробуждении, и сразу начинать заниматься делами – только так был шанс смириться с новым днем.

– Да заткнись уже! – звук удара о землю. Шавка, как обычно, получила на завтрак кость. Зачем ее хозяин держит, не пойму. Пользы от этой собаки никакой, весь день гоняет кошек и соседских детей. Впрочем, иногда и дети гоняли дворнягу, зачастую с палками в руках. А кошки… Они не ввязывались в эту войну, предпочитая шипеть, сидя на заборе.

Быстрое умывание холодной водой взбодрило, но не принесло удовольствия. Моя квартирка на втором этаже старого дома не являлась образцом тепла и уюта, и поэтому каждое утро, встреченное в ее стенах, представляло своего рода испытание – силы воли, терпения и чего там еще принято испытывать? Хлеб, купленный вчера в пекарне со странным названием «Сладкая пухля», оказался довольно неплох. По крайней мере не заплесневел и не зачерствел за ночь. Чего не скажешь о сыре. Он был еще пригоден для употребления в пищу, но затвердел и противно скрипел в зубах. Откусив большие куски сыра и хлеба, я поставила чайник на огонь. Травяной сбор, присланный матушкой в качестве гостинца, уже почти заканчивался. Я нахмурилась. Нет, не стану писать матери с просьбой о добавке. Загляну вечером на рынок да отыщу недорогое сено, гордо именуемое чаем.

Серый рассвет за окном становился все светлее. Крепко сжимая в руке чашку с горячим напитком, я подошла к шкафу и достала одежду. Теплое шерстяное платье, мягкие колготы, потертая вязаная муфта, довольно-таки истоптанные, но еще нестарые сапоги – достаточный гардероб для промозглого дня. Бросила быстрый взгляд на улицу – к счастью, ночной дождь прекратился, и в просветах облаков виднелось небо, по-утреннему безрадостное.

Здесь, в столице, не принято предаваться унынию. В этом я убеждалась каждый раз, выходя на улицу. Люди спешили, взрослые торопили детей, уличные животные бегали, стараясь не попадать под ноги прохожих. Цокот лошадей был не размеренным, как у нас в пригороде, а торопливым, нервным. Однако все вокруг кипело такой энергией, что казалось, окружающие готовы взорваться от ее избытка, если сию же секунду не побегут, не помчатся делать неотвратимые утренние дела.

Я вливалась в поток. Каждое утро он подхватывал меня, влек вдоль мощеных тротуаров, между серых каменных домов. Нес прямо в центр столицы, туда, где находилось самое сердце города, так называемое Триздание – Ратуша, Учебный корпус и Библиотека. Три исполина, три самых заметных и красивых здания в городе. Ратуша – невысокая, но обширная, занимающая бо́льшую площадь из трех. Она словно соткана из кружева, что придает постройке воздушность. Учебный корпус представляет собой трезубец, устремленный пиками вверх. Внутри он делится на множество секций, согласно количеству действующих факультетов.

И, наконец, Библиотека. Один единый шпиль из темно-серого камня, за строгим фасадом которого скрывается целый лабиринт. Несмотря на неприветливый внешний облик, внутри библиотека является островком покоя и гармонии. Там, где необходимо, высокие окна с витражами обеспечивают прекрасное освещение. В книгохранилищах царит приятный полумрак. Неповторимый аромат древней бумаги, теплой пыли и чернил витает в каждом уголке этого огромного помещения. Да, библиотека – особенный, отдельный мир. Мир, который я знала так хорошо. Ибо уже который год являлась его частью. Я была сотрудником библиотеки.

Возле входа в здание уже топталась Анника, моя коллега.

– Прилетела, ранняя пташка, – улыбнулась она мне, роясь в недрах огромной холщовой сумки. – А я где-то ключи потеряла… Ой, вот же они!

С видимым облегчением Анника достала звонкую связку ключей и отперла массивную дубовую дверь. С шуточным поклоном махнула мне рукой:

– Прошу, госпожа Мара!

Но не успела я войти, как с веселым: «А, в общем, сначала я!» Анника нырнула в дверной проем и показала язык. Я ухмыльнулась. Рядом с веселой и жизнерадостной коллегой я чувствовала себя грузной и старой. А ведь разница в возрасте у нас была небольшой.