Да сгинет день... - страница 7

Гундт потянул носом воздух.

— Ты опять выпивала? — грозно спросил он.

— Нет.

— Не ври. — Он повысил голос. — Перестань таскать мою водку, слышишь? Всю прибыль поглощаешь. А что мне остается? Никакого от тебя толку. Уродлива, бесплодна, в постели с тобой делать нечего. Но вот пить водку — тут ты мастер.

— Ах, оставь меня в покое, — завизжала она. Один вид сынишки Мэри уже расстроил ее: страстное желание приложить к груди своей нежный ротик новорожденного так и осталось для нее неосуществленным. Она злобно сверкнула глазами и убежала на кухню, захватив корзинку с бобами.

Гундт вернулся в свою контору.

— Где Энтони? — спросил Джордж, появляясь в дверях.

— Домой побежал. Хороший у вас мальчуган, Джордж.

— Спасибо, — просиял Джордж. — Кстати, — сказал он, — вы еще ничего для него не сделали? Ведь, знаете, время не ждет —в начале года ему в школу идти. Или, может, вы передумали?

— Вы, видимо, очень беспокоитесь об этом? — ласково улыбнулся Гундт.

Джордж кивнул и опустил голову.

— Ну, ну, — сказал хозяин, потирая руки. — Новости, мне кажется, хорошие. На следующей неделе все выяснится. Другие члены школьной комиссии такого же мнения, как и я. Да, все будет в порядке. Энтони сможет поступить в стормхокскую среднюю школу.

Джордж с чувством пожал ему руку.

— Я надеюсь, что никаких препятствий не возникнет. Бедняжка Мэри очень волнуется. Мы даже подумать не можем с том, чтобы послать его в приходскую школу для цветных детей.

— Что вы! — запротестовал Гундт. — Энтони в школе для цветных! Нет, нет!

Мэри сидела за шитьем, когда раздался стук в дверь. Она отворила и удивилась, увидев перед собой Гундта. Первой ее мыслью было — не случилось ли что-нибудь с Джорджем? Но мистер Гундт улыбался, показывая при этом свои желтые зубы. С таинственным видом, который так не вязался с его обычной надменностью, он огляделся вокруг, затем быстро вошел и прикрыл дверь.

— Доброе утро, Мэри.— Он сел, и ветхий стул затрещал под ним.

Гундт оглядел скромную обстановку комнаты. — У вас здесь очень уютно, — заметил он.

Мэри недоумевала, что могло явиться причиной его визита.

— А где же сын? — спросил Гундт.

— Играет с ребятишками.

— С ребятишками? И скоро он придет?

— Примерно через час.

— Прекрасный мальчуган! Я пришел поговорить с вами о нем.

— Я вас слушаю, мистер Гундт.

Гундт все с той же улыбкой смотрел на нее. Какой изящный изгиб черных шелковистых бровей! Если немного наклониться вперед, можно провести по ним пальцем. Он с нескрываемой жадностью, почти с вожделением уставился на ее грудь.

Легкий румянец окрасил смуглые щеки Мэри.

— Вам хочется, чтобы Энтони поступил в стормхокскую школу, не так ли?

— О да, мистер Гундт.

Мэри знала, что Гундт является председателем школьной комиссии и что большинство ее членов так или иначе связано с ним финансовыми отношениями.

Сердце ее затрепетало, она с мольбой посмотрела ему в глаза.

— Так вот, ничего из этого не выйдет. Он цветной. Школа не принимает цветных детей.

Гундт сидел неподвижно словно идол, сложив на коленях руки. Рот его открывался и закрывался, резко — точно удары хлыста по арене цирка — отчеканивая каждое слово. От каждого такого удара, казалось, дрожал дом.

— О, мистер Гундт, неужели... Неужели вы не можете?.. — Она замолчала, но губы ее беззвучно шевелились.

Неукротимое желание овладело Гундтом, он весь дрожал от возбуждения. Мохнатые брови нервно подергивались под коротко остриженными волосами.

— Мне крайне жаль вас, бедная Мэри, — хрипло произнес Гундт — Я понимаю, как это тяжело. — Он встал. — Энтони пойдет в школу для цветных. Он будет жить, как цветной. — Гундт направился к двери. — Очень обидно, ведь кожа у него совсем белая. Мальчик всюду мог бы сойти за белого.

— О, мистер Гундт, не уходите! — Мэри подбежала к нему и схватила его за руку. — Неужели вы не можете помочь? О, прошу вас, прошу! — Она заплакала.

Гундт внезапно нагнулся и рывком подхватил ее на руки.

— Я многое могу сделать, — сказал он изменившимся, глухим голосом и прижался губами к ее губам. Жесткие светлые усы укололи ее. Она тщетно пыталась кричать — он закрыл ей рот поцелуем.