Да здравствуют медведи! - страница 14

— И старпом у вас молодой. — Лоцман оборачивается ко мне: — Простите, мистер, не знаю вашей должности… Матрос? — Он смеется. — Вы шутите.

Но капитан подтверждает, и улыбка сходит с чисто выбритого лица лоцмана.

— Простите, вы из самого Копенгагена? — спрашиваю я.

Лоцман не слышит.

Он даже не поворачивает головы.

Дания, конечно, демократическая страна, но посадить матроса за один стол с капитаном — это все же верх неприличия. И он теперь не замечает меня, как воспитанный хозяин не замечает опрокинутой на скатерть соусницы.

Вот и договорились.

Лоцман отвечает на вопросы, только если видит, что их задал капитан.

Старпом протягивает лоцману круглую стеклянную баночку. Лоцман вертит ее в руках, сверкая белоснежными манжетами.

— О, русская икра!

— Скажи, пусть возьмет на память!

— Благодарю вас, сэр! Порадую дочь!

Капитан с лоцманом выходят в рубку. Впереди самая узкая часть пролива — Орезунд. На шведской стороне Хельсинборг, на датской Хельсингер — словно один город, разделенный рекой. Во время войны бойцы датского Сопротивления переправляли через Орезунд в нейтральную Швецию жен и детей, которые могли оказаться «заложниками». Тогда в проливе шарили немецкие прожекторы, на затемненном датском берегу сидели немецкие пулеметчики и стреляли по рыбацким лодкам. А сейчас переезд из Хельсингера в Хельсинборг немногим сложнее, чем с Васильевского острова на Петроградскую сторону в Ленинграде.

Хельсингер, подобно цепной собаке с горящими глазами из сказки Андерсена, долгие сотни лет был стражем Зунда и датской казны. Он взимал пошлину со всех судов, проходивших из Балтики и обратно, — до двадцати пяти миллионов талеров в год. Лишь в середине прошлого века зундская пошлина была отменена по настоянию Соединенных Штатов Америки. Но давно прошли времена, когда США не боялись ничьей конкуренции и поэтому стояли «за свободу морей». Теперь, если б это было возможно, они снова заперли бы вход в Балтику на замок. Для этого они втянули Данию в НАТО, построили военно-морскую базу во Фридрихсхавене.

У самого Хельсингера сейчас иная слава. Хельсингер — это тот самый Эльсинор, где расположен замок Кронборг и куда Шекспир, совершив ошибку в триста лет и несколько сот миль, поселил принца Гамлета. Но такова сила искусства, что даже его ошибки кажутся потомкам достовернее исторических фактов.

Каждый год в Иванов день, который в Латвии именуют днем Яниса, а в Дании — днем Ханса, крупнейшие артисты разных стран — Англии, Германии, США, Швеции, Финляндии, Норвегии — разыгрывают во дворе замка историю принца датского. На эти представления съезжаются туристы со всей Европы.

Вот они — стены и шпили Кронборга. На них устремлены все глаза, бинокли и фотоаппараты. В визуальный пеленгатор виден пересекающий бухту пассажирский катер. Разбираю буквы на его борту — «Гамлет».

Ко мне подходит невесть откуда появившийся в рубке инспектор.

— Спросите лоцмана, правда ли, что этот замок построила Екатерина Вторая и подарила его Шекспиру?

Я уже слышал эту легенду от матросов и не мог взять в толк, откуда она возникла. Шекспир здесь никогда не был, Екатерина бывала, но не Вторая, а Первая, приезжавшая в Копенгаген с Петром Великим. Но, глядя на возбуждение, охватившее команду при виде замка Гамлета, я, кажется, начинаю понимать, в чем тут дело. Шекспира у нас чтят, его творения, как говорится, обрели у нас вторую родину. И через замок Кронборг народная молва задним числом хочет породнить его с Россией. Любовь, подобно искусству, часто выдает желаемое за истинное.

Справа по курсу покачивается на волнах озаренный солнцем красный плавучий маяк. Капитан прощается с лоцманом, благодарит его за проводку. Тот вынимает из бумажника визитную карточку: «Лоцман Хегебинд. Копенгаген». Далее следуют радиопозывные, по которым его можно вызвать. Он получает жалованье сдельно, с каждой проводки…

Солнце ярко освещает скалистый, поросший лесом шведский берег. Лодки, как мошкара, лезут под нос. С одной из них нам машет рукой краснолицый рыбак в свитере.

Вода заметно посветлела. Под ее толщей проносятся вдоль борта желтовато-белые лепешки медуз.