Далекое путешествие - страница 8
Нина Павловна соскочила, подбежала к нему:
— Что ты, Шурик, что, родной?
Она села с ним рядом, дотронулась до его лба рукой, потом губами. Нет, лоб не горячий.
— Я вам какой? — спросил Шурик. Ему очень хотелось, чтобы она ещё раз сказала „родной“, потому что так говорит мама.
— Спи, родной, — сказала Нина Павловна. — Видишь, мимо окон проплывают деревья и машут тебе ветками: „Спокойной ночи!“ Под деревьями засыпают цветы. Они закрывают свои чашечки, как дети — глаза. А машинист не спит. Он ведёт наш скорый поезд. Ты послушай, как мягко колёса выстукивают: „Засы-пай-те, де-ти, быстро…“
Шурик прислушался и начал говорить, как выстукивают колёса:
— Я хо-чу быть маши-нис-том.
— Ну и бу-дешь маши-нис-том, — сказала Нина Павловна.
Шурик улыбнулся и заснул.
А скорый поезд мчался мимо засыпавших полей, лесов, вдоль быстрого чистого ручья, который никогда не засыпает.
В Москве
Поезд подходил к Москве.
Во всех вагонах вещи уже были сложены. Пассажиры в пальто и в шляпах стояли у окон и смотрели, как летят им навстречу склады угля, паровозы, депо; как летят им навстречу и всё ближе сходятся пара с парой блестящие рельсы железных дорог. Они сходятся сюда со всех концов нашей огромной страны.
У путешественников настроение было торжественное. Каждый держал в руке какую-нибудь игрушку. Нести куклу или мячик в сетке, заводную лягушку или мотоцикл — не тяжело и приятно. А помощь это большая. Если сложить сто игрушек, — пришлось бы ещё четыре больших ящика с поезда на поезд переносить.
— Почему машинист не останавливает поезд? — наперебой спрашивали дети. — Вот стоят паровозы. Вот едут и гудят паровозы. Вот какие большие депо! Вот щётками на длинных палках моют поезд! Уже давно началась станция; разве это не Москва?
— Москва.
— Ух, сколько видно домов!
— А какой мост над улицей! А по улице едут троллейбусы и трамваи…
— Ой, смотрите, строят дом выше неба! Ведь это Москва?
— Конечно, Москва! Ну, приготовьтесь, станьте друг за другом. Шурик, не расстёгивай пальто. Вадик, кому ты машешь своей бескозыркой? Надень её на голову.
— Москве машу!
— Маши рукой. Вова, не смей заводить мотоцикл, сейчас остановится поезд.
Но Вова завёл мотоцикл. И только он успел его завести, — поезд остановился. Вова крепко зажал мотоцикл в руке.
— Сначала воспитатели спокойно высадят детей, — сказала Елена Андреевна, — потом начнём выгружать…
Но она не успела договорить.
— Здравствуйте, путешественники! — крикнул кто-то с платформы.
— Михаил Сергеевич! — обрадовалась Елена Андреевна.
А Михаил Сергеевич уже помогал ребятам соскакивать с площадки.
— Ну, как вы ехали?
— Хорошо ехали! Только мы еще не приехали. Мы едем к тёплому морю. А в Москве у нас трудная пересадка, — отвечали ребята.
А в окна было видно, как Маша и Машенька снимали с полок тюки, ящики и чемоданы.
— Подождите, сейчас вам помогут, — кричал им Михаил Сергеевич.
— Подождите, вам помогут! — ещё громче повторяли ребята. — У нашего вагона стоят носильщики и две тележки, которые сами катятся!
— Сейчас ленинградские ребята покажут москвичам, как хорошо они умеют идти парами, — сказала Елена Андреевна.
Дети стройно, пара за парой, шли по шумному перрону.
Здесь не было их родителей, бабушек, дедушек; никто не брался за руки, не отгораживал их цепочками. И не надо было. Все им уступали дорогу.
Широкая площадь между вокзалами готовилась к их встрече.
Милиционер в белых перчатках поднял палочку — и на площади всё замерло. Остановились троллейбусы, остановились автобусы, остановились легковые машины и мотоциклы.
— Кого это сегодня так встречает Москва? — спрашивали друг у друга прохожие.
— Знаменитых учёных?
— Спортсменов?
— Артистов?
Но вот все увидели, как вышли на площадь дети.
Впереди чинно шли малыши с игрушками, сзади — старшая группа, в последней паре — Вова и Наденька.
Нина Павловна крепко держала Вову за руку. В другой руке он нёс мотоцикл.
— Вот какая Москва: широкая-широкая. И людей сколько, и места еще сколько, — оглядывалась по сторонам Наденька. — А куда мы идём?
— На Казанский вокзал. Видите, перед нами два вокзала. Казанский — направо. С него мы дальше поедем.