Данте. Преступление света - страница 40
Выругав себя за то, что не заметил леса раньше, Данте бросился к ним. Выходит, Брандан решил скрыться по крышам, а не по улицам, где его мог задержать патруль стражи!
И действительно, леса, опиравшиеся на шесты, связанные пеньковыми канатами, раскачивались словно под весом карабкавшегося на них человека. На самом верху лесов лежали доски, выходившие прямо в одно из окон, через которое можно было вылезти на крышу. Данте полез наверх. Наверху, под самыми сводами церкви, все звуки усиливало гулкое эхо, и поэту все время казалось, что вокруг него кто-то есть, хотя сам он никого и не видел.
Данте оглядывался по сторонам, стараясь разглядеть в полумраке своего противника. В этот момент леса вновь так закачались, что поэт чуть не свалился вниз. Выругав нерадивых мастеров, возведших это хлипкое сооружение, он схватился за канат. Затем, собравшись с последними силами, он вскарабкался на самый верх и побежал по доскам туда, где, по его расчетам, должен был прятаться Брандан. Впрочем, поэт скоро понял, что снизу было плохо видно, и на самом деле леса стоят на приличном расстоянии от окон, до которых с них не допрыгнуть.
Заметив впереди тень, Данте остановился, схватившись за верхушку одного из столбов. Внезапно его оставили силы. В пылу погони он не чувствовал усталости, но сейчас ему было никак не перевести дух. У него подгибались колени. Леса продолжали качаться. У Данте закружилась голова. Ему стало так плохо, что он закрыл глаза. Это конец! Если он сам не свалится вниз, его зарежет Брандан!
Впрочем, постепенно поэт пришел в себя. Колени перестали дрожать, и голова прояснилась. Монах наверняка караулит его в самом конце этой узкой дороги из досок, готовый броситься на него, как только он сделает неосторожное движение! Конечно же, Брандан считает себя более ловким, чем поэт, и ждет от него какого-нибудь промаха.
Внезапно до Данте дошло, что он оставил внизу ломик. Поспешно сунув руку под одежду, он вытащил спрятанный там кинжал и выставил его вперед с видом новобранца на учениях.
— Бросай оружие, или я тебя заколю! — крикнул поэт в темноту перед собой.
Брандан не выдал себя ни одним движением. Внезапно Данте услышал где-то далеко у себя за спиной уже знакомый мелодичный голос:
— Не убивайте его, мессир! Я вас умоляю!
Вздрогнув, Данте понял, что это вещает Антиохийская дева, задрожал и обернулся, но никого не увидел.
Чуть не взревев от ярости, поэт понял, что монах-чревовещатель вновь его провел. В этот момент рядом с ним мелькнула чья-то тень, и из глаз у него посыпались искры, как от сильного удара. Данте упал на колени и чуть не потерял сознание.
Лишь через несколько мгновений поэт сумел открыть глаза, но Брандана, конечно, уже и след простыл. Собравшись с силами, Данте стал оглядываться по сторонам, но никого не увидел.
Куда же делся монах?! Неужели он сумел выскочить в окно?! Нет, невозможно! В лунном свете, лившемся из этого зиявшего в стене отверстия, поэт видел, как далеко отстоит оно от лесов. Неужели Брандан не только может прикинуться кем угодно, но и способен становиться невидимым?!.
А может, поэту все померещилось? Ведь что он, собственно, видел? Да ничего! Он ни разу как следует не разглядел монаха на лесах, а бросился наверх в погоню за шумами и отголосками эхо… А что, если Брандана вообще не было на лесах? Может, он исчез, использовав очередной из трюков, какими провел толпу, разинув рот взиравшую на Антиохийскую деву?
Данте осторожно спустился вниз и сразу побежал в ризницу, но и там никого не было. В одном из ее углов была каменная лестница, наверняка ведущая в монашеские кельи. Сверху виднелись отблески света, как от свечи или от факела. Данте побежал вверх по ступенькам.
Быстро пробежав по коридору, поэт заглянул в каждую из пустовавших келий и наконец ворвался в последнюю с кинжалом наготове.
Эта келья не пустовала. У самой дальней стены застыла женщина, чью фигуру Данте уже видел в полумраке церкви. В ее глазах был страх. Она заломила руки и тяжело дышала, словно в келье было невыносимо душно.
Данте тоже замер на пороге, с трудом переводя дух. При виде женщины он опустил кинжал. Она была одного с ним роста. Ее кожа была очень бледна. На ее лице светились голубые глаза.