Данте. Преступление света - страница 87

— О чем ты?

— Ты все прекрасно понимаешь. Ладжа донесла обо всем инквизиции. Она о тебе все рассказала.

— Что именно?

— Я подслушала только несколько слов. Но ты должен бежать, — с неожиданной заботой в голосе сказала девушка. — Они говорили, что раскрыли твой замысел. Еще они говорили о каком-то «исчадии ада».

Вскочив с постели, Данте подбежал к Пьетре и схватил ее за руку:

— Ты уверена? Они так и сказали?

Вырвавшись из рук поэта, проститутка побежала вдоль колоннады.

Глядя ей вслед, Данте лихорадочно пытался осмыслить то, что она сказала.

Значит, Акваспарта знает о том, что заговорщики намерены реставрировать императорскую династию! Но известно ли ему имя отпрыска Фридриха — этого «исчадия ада»? Наверное, нет. А то он не стал бы выпытывать его у Данте… А у самого поэта, вероятно, уже собрались в руках все куски головоломки, но он не в состоянии собрать их в единое целое!

Когда поэт открыл глаза, келья была залита светом. Все еще в полусне, Данте огляделся по сторонам, пытаясь определить, насколько высоко в небе солнце, и который может быть час. Светило явно уже побывало в зените и начало клониться к горизонту…

Поэт вскочил с постели и попытался привести мысли в порядок. За дверями его кельи звучали чьи-то шаги и возбужденные голоса. Подойдя к двери, Данте распахнул ее как раз в тот момент, когда на ее пороге появился запыхавшийся стражник.

— Пойдемте! Опять убийство!

— Где? — выскочив из кельи, спросил встревоженный поэт.

— У Санте Кроче. Убили мастера Альберто из Ломбардии! У него же в мастерской!

Скрипнув зубами от бессильной злости, Данте скорым шагом устремился за стражниками, которым не давали быстро передвигаться по узким улицам их длинные копья. Скоро он их обогнал и первым оказался на пороге мастерской. На верстаке аккуратно лежали инструменты. Рядом с верстаком валялось окровавленное тело мастера. Поэт неплохо помнил оснащение мастерской, и ему показалось, что из нее ничего не пропало. Сундуки и шкафы никто не взламывал. Убийцу явно не интересовало их содержимое.

— А где слуга мастера Амид? — спросил Данте караулившего мастерскую начальника стражи.

— Он убил хозяина и скрылся. Сейчас его ищет вся стража. Ему далеко не уйти! — с довольным видом заявил капитан. — Мы все тут посмотрели. Злодей ничего не унес. Наверху в спальне стоит сундучок, набитый флоринами, но к ним никто не прикасался. Значит, Альберто убил не грабитель, а мстительный и коварный раб.

Нахмурившись, Данте подумал о том, что несчастного Амида, если тот попадется в руки стражи, теперь ничто не спасет. Не смог бы спасти его и сам поэт, чьи полномочия на посту приора подходят к концу.

В углу мастерской Данте заметил коврик, на котором молился Амид, а на нем — книгу.

Взяв книгу в руки, поэт стал оглядываться по сторонам. Неизвестный убийца, умертвивший Альберто двумя ударами клинка в шею, явно не искал денег. Не интересовали убийцу и старинные манускрипты… Подумав об этом, Данте мысленно похвалил себя за то, что предусмотрительно унес загадочный механизм из мастерской.

Мастер Альберто, скорее всего, не входил в число заговорщиков, но его смерть, конечно, связана с непонятными событиями, начавшими разворачиваться во Флоренции и имевшими отношения к великому императору Фридриху. Скорее всего, мастера убили из-за механизма, который тот воссоздал из обломков.

Однако в мастерской не было видно следов обыска. Значит, убийца знал, что механизма здесь нет. Зачем же он убил Альберто? Скорее всего, для того, чтобы мастер никогда не создал такое же приспособление. Выходит, злодей хотел устранить не самого Альберто, а уничтожить вместе с ним память о механизме!

Убийца?.. Данте присел и стал внимательно разглядывать две раны на теле мастера, так похожие на те, которые он недавно видел на других трупах. Все недавние убийства были совершены одинаково. Жертве в одну и ту же область тела наносили два удара, из которых смертельным был только один. А если это — дело рук двух человек? Может, убийц двое? Они наловчились одновременно нападать с двух сторон на жертву, которой от них было уже ни за что не отбиться. — Двое человек, привыкших вдвоем убивать, делить кусок хлеба, спать с одной и той же женщиной, ездить на одной лошади…