Давай встретимся в Глазго. Астроном верен звездам - страница 10

В Москве, не заходя в Центральное бюро юных пионеров, отправились мы вместе с Юркой в орграспред ЦК, и все трое получили путевки на Северный Кавказ. Приехали в Ростов-на-Дону и попали к старой большевичке, грозной Розалии Самойловне Землячке. Она сразу же предложила нам отправиться в Сальские степи. Нам с Сергеем было решительно всё равно куда ехать, — чем дальше, тем интереснее, но Юрка почему-то заупрямился и заявил, что намерен остаться в краевом центре.

«Ну а вы что скажете, товарищи?» — спросила Розалия Самойловна и посмотрела на нас с Сережей сквозь овальные стеклышки пенсне.

Я глянул на Юрку. Он сидел, задрав голову и бросив ногу на ногу, непреклонный, неуступчивый, принципиальный… «Нам бы — с Юркой», — выдавил я с трудом.

Землячка закурила новую папиросу, еще раз посмотрела на нас, потом на Юрку и вдруг, совсем неожиданно, рассмеялась: «Куда конь с копытом, туда и рак с клешней! Так у вас получается, молодые ленинградские товарищи. Подумайте и приходите завтра».

Но завтра мы, по настоянию Юрки, пошли уже не к ней, а к товарищу Микояну.

Анастас Иванович, тонколицый, смуглый, в синей кавказской рубашке, туго перетянутой в талии, неторопливо прохаживался по своему кабинету, курил душистые сухумские папиросы (мы с Юркой тоже попробовали по одной) и рассказывал нам об огромном крае снежных гор, полноводных рек и бескрайних степей.

Мы сидели не шелохнувшись. Сергей шепнул мне: «Давай проситься в Чечню». Я возразил: «А чем хуже Кабардино-Балкария?» Но Юрка покрутил головой и отчеканил: «Думаю, что самым целесообразным будет использовать наш ленинградский опыт на работе в краевом центре». Он имел в виду Ростов-Дон.

Микоян прищурился: «Ленинградский опыт, да еще у такого молодого товарища, как ты, конечно, нельзя держать под спудом. Подумай ты, подумаем и мы — как тебя лучше использовать». Неожиданно обратился ко мне и Сергею: «А вам, друзья, прямая дорога к Евсееву, в крайкомол. Не вижу никакой надобности отбирать вас от комсомола. А что приехали на Северный Кавказ, это хорошо! Глаза есть — увидите, сердце есть — полюбите».

Когда мы вышли из приемной, Юрка протянул, несколько в нос: «Хитрейший деятель. Сам покупает, а делает вид, что продает». — «Брось ты, — сердито оборвал Сергей. — Только и заботы у товарища Микояна, чтобы тебя за сходную цену приобрести… Нужен ты ему больно!» — «Но, но, без хамства! — сказал Юрка. — С командором ордена полагается разговаривать на полтона ниже». — «Ну а если командор не прав?» — спросил я. «Командор прав всегда. На то он и командор», — нравоучительно заметил Юрка. И мы пошли обедать в крайкомовскую столовку.

А через несколько дней оказалось, что Юрка — самый обыкновенный перевертыш.

…Сам не знаю, как это получилось, что я попал на Страстной бульвар. Вот и бронзовая спина Пушкина; заслоняющая куполы Страстно́го монастыря. Надо зайти к Елисееву и купить французскую булку на ужин.

Миновал «Люкс» (это — общежитие работников Коминтерна); я когда-то заходил туда к Тарханову. А вдруг мне тоже там дадут комнату…

Мальчишка-папиросник оглушительно завопил:

— А вот «Ява», «Ира» для курильщиков всего мира!

Я спросил:

— А «Красная звезда» есть?

— Ишь ты, буржуй с подливкой, — без всякого почтения к моей особе пискнул мальчишка и, подкинув на ладошке синюю коробку дорогих папирос, бросил ее мне. Я расплатился и закурил.

…Так о чем это я? О нашем командоре. Как он стал перевертышем. Однажды Юрка появился в общежитии крайисполкома в кубанке из мелкого рыжего каракуля и в мягких кавказских сапожках, охватывающих икры как резиновый чулок и делающих шаги неслышными.

«Ого! — сказал Сергей. — Потомок славного кубанского казака Нечипайло. А где твоя острая саблюка, казаче?» Юрка поиграл серебряными висюльками пояска, перехватывавшего его осиную талию. «Саблюка пока казаку не трэба… Трэба, чтобы здесь, — он ткнул пальцем в свой высокий, очень белый лоб, — чтобы здесь хорошо крутились шарики-колесики. Вы, мальчики, имеете дело со вторым заместителем заведующего крайвнуторгом. Борьбу с шариатом и многоженством всецело передоверяю вам».