Дедушки с гитарой 2 - страница 36

Как оказалось, думали мы об одном и том же и Никита решился первым.

— Надо сказать, что мы старше, чем кажется…

— Да. Мы свое уже пожили, — улыбнулся Сергей.

Но наш собеседник нам не поверил.

— Такие разговоры в нашем возрасте? Вы же еще мальчишки!

Я усмехнулся.

— Это мы выглядим как мальчишки, а на самом деле… На самом деле нам каждому более шестидесяти.

Тяжельников посмотрел на меня и в его взгляде смешались удивление и опасение. Наверное, подумал, что от переживаний я умом повредился.

А я в этот момент подумал, что если не дай Бог что-то и произойдет, то очень может быть, что всплыву я том самом теле, которое покинул в 2020 году. И в тех же обстоятельствам. Во всяком случае оптимизма мне эта мысль прибавила.

— Ребята, вы не нервничайте. Не бойтесь… Все будет хорошо… Нас в беде не оставят.

Тяжельников похлопал меня по плечу.

— Вы думайте, что мы тут умом от страха тронулись? — понял Сергей. — Нет. Все сложнее. Я вам сейчас одну умную вещь скажу, только вы не обижайтесь.

Мы с Никитой хихикнули. До «Мимино» было еще далеко, но шутка была хороша — что ей пропадать, если так кстати?

— Вы про инвариантности Вселенной слышали?

Тот никак не прореагировал. Сидел и переводил глаза то на Сергея, то на меня, то на Никиту.

— Так вот заверяем, что это — не правда. Она, оказывается, весьма даже не инвариантна. Нам известны по крайней мере два её варианта.

— А где два, то там и три…

Похоже, что то, что мы заговорили сложными, не обычными словами, его как-то привело в себя.

Глядя на нас с выражением «чтобы не допустить паники можно поговорить даже об этом» он сказал.

— Какие вы интересные слова знаете… «Инвариантность»! Это теперь в школе такому учат?

— Этому учат два ВУЗа, любовь к чтению, хорошая личная библиотека и немалый жизненный опыт, — поправил его я. — Все-таки за 64 года хочешь-не хочешь, а много наберешься.

— Слишком молодо вы выглядите для такого возраста.

— Тут важно быть, а не казаться.

— Может быть у вас даже доказательства есть своего долголетия?

Ирония? Ну что ж… Пусть будет ирония… Это все-таки лучше, чем страх.

— Доказательства?

Мы переглянулись и не сговариваясь хмыкнули. Все вспомнили тот момент из «Красной жары», когда Шварценеггер, игравший нашего милиционера, пришел арестовывать отечественных мафиози.

— С доказательствами долгожительства будет сложно…

— Однако у нас есть доказательства нашей информированности.

Он посмотрел недоуменно. Пришлось Никите объяснять.

— Пока тут спокойно, мы можем рассказать о том, что ещё только будет происходить в этом мире. Вы, похоже, не понимаете о чем мы говорим… Дело в том, что мы провалились в ваше время из 20-х годов 21-го века. Фактов и документов для вас у нас, разумеется, нет, но память-то осталась! Так что если хотите послушать, что будет с этим миром в следующие 40 лет, то мы готовы рассказать.

Евгений Михайлович молчал. Это молчание было вполне понятным — он думал, как на все это реагировать. Допустить такое в принципе было невозможно. Давая ему время пошевелить мозгами Никита добавил:

— Да. На наших глазах История уже один раз прошла этим путем и расставила свои вехи. Большие, серьезные события…

— Ребята… О чем вы говорите? Не бойтесь… Все будет хорошо…

— Думаете, что у нас крыша поехала? — ухмыльнулся Сергей. — Не верите? А напрасно… То, что мы готовы рассказать, для нас — прошлое, уже свершившийся вариант Истории.

— А для вас — вероятное будущее.

Тяжельников продолжал вертеть головой.

— Ну так что? — спросил я.

— Он нам не верит…

Никита укоризненно показал головой.

— Наверное, считает, что у нас от страха фантазия разыгралась.

Сергей поддержал его.

— Конечно. Он же материалист. Ему доказательства подавай. А какие тут могут быть доказательства?

— Ну почему же? — сказал я. — Можно ведь как-то по косвенным признакам определить можно ли доверять информации или нет.

Мы говорили друг с другом, но слова наши предназначались Первому Секретарю ЦК ВЛКСМ.

— Это как? — спросил Никита.

— То, что мы предлагаем — необычно и удивительно и не укладывается ни в какие рамки. Но ведь человек, если он целостен, не может быть удивительным только в одном месте, а в остальных быть обычным человеком? Не так ли?