Дедушки с гитарой 2 - страница 35

Погрозив нам пальцем, он усмехнулся.

— Вы, ребята, не марксисты…. Что там Маркс говорил о Революции? Она должна была произойти во всей мире или в нескольких крупных странах… А у нас так не случилось… Вместо того, чтоб Мировую Революции делать, вы остановились на границах Российской Империи!

— Троцкист! — с удивлением сказал Тяжельников.

Я подумал, что теоретический спор безоружного человека с вооруженным вряд ли завершится победой безоружного. Стоило подождать или перенести спор в какую-то иную плоскость.

— Формально он прав, — сказал я. — Помните, что Маркс говорил о социалистической революции?

Никита тоже понял к чему я клоню и уточнил:

— Ты имеешь ввиду, что она должна произойти одновременно во всем мире?

Я кивнул.

— Да. Или во всем мире или в нескольких наиболее развитых странах. Я все думал, почему именно так, а не иначе.

Ну ответ на этот вопрос я помнил еще из курса «Института Марксизма-Ленинизма».

— От того, что там пролетариата много.

Немец кивнул.

— Именно! Но тут дело не просто в числе пролетариев. Дело, оказывается, в том, что чем больше пролетариев, то есть рабочих, чем сильнее страна, тем сильнее у неё армия и мощнее её оснащение. Такую не задавить окружающими их капиталистам. Троцкий со своими последователями не зря пёкся именно о Мировой Революции. Понимал… Чувствовал! Представляете, что получилось бы, если б Революции победили не только в России, но и в Германии и Франции? Да хотя бы только в Германии! Ресурсы России и производственная мощь Германии!

Он вздохнул, покачал головой.

— Что там в Европе остались? Англия? Франция? Италия? Сколько та Франция против Германии продержалась в 40-м году? Две недели? И это только против одной Германии…

Он вздохнул еще раз. По нему видно было, что говорит выстраданное, то, во что совершенно не сомневался.

— Второй Мировой войны могло бы и не быть… Точнее она бы, конечно была бы, но она привела бы к появлению Мировой Социалистической системы.

Возражать никто не решился.

— Так-то вот… — сказал террорист. — Так что лучше не спорьте, а сидите тихо. Посмотрим, чем дело кончится.

— Разговаривать-то можно?

Он подумал секунду и разрешил.

— Если без истерик, то разговаривайте…

Видимо посчитав, что своей логикой сломал наш дух, он отошел в сторону, к товарищам. Те стояли около стола с радиостанцией. Похоже, там шли какие-то переговоры.

Никита посмотрел на ребят с автоматами и сказал, как плюнул.

— Теоретик, мать его…

Сергей поддержал.

— Нравы в этих временах и вовсе дикие… Помните Олимпиаду? Немцам в этом смысле не повезло.

— Мюнхенскую Олимпиаду? — уточнил я. — Там, где арабы из «Черного Сентября» евреев постреляли?

Он кивнул.

— Это когда? — спросил Тяжельников.

— Год назад. В 1972 году….

— Я бы сказал, что это не немцам, а нам не повезло, — заметил я. — Любопытно, чего они на самом деле хотят? Что за условия выставили?

— А когда это ваш друг сумел в Красной армии послужить? — неожиданно спросил Тяжельников.

Я поправился.

— В Советской, разумеется. Про Красную армию я им ради красного словца задвинул…

— Это когда это он успел? Вы же школьники. Точнее только-только из школы.

Я посмотрел на него, потом обежал взглядом комнату, ребят с автоматами. Чем это кончится — неизвестно. Было такое в прошлом слое реальности или нет? Ведь могло бы и в самом деле быть, только отечественная пресса об этом не сообщила, чтоб не волновать советский народ… Газета «Правда» всегда писала правду, но не всю. Что-то оставалось и за границами газетной полосы.

— Это только так кажется.

Эта же мысль пришла и Никите.

— В прошлый раз такого же не было? Или об этом попросту не сообщали?

Мы с Сергеем пожали плечами.

— Могли и не сообщить… Во всяком случае он…

Я кивнул на Тяжельникова.

— Он точно остался жив…

— В какой это «прошлый раз»?

Главный комсомолец вертел головой. Он не понимал разговора. Мы сейчас разговаривали «на троих» и тот оставался за его бортом.

Отвечать на его вопрос никто не торопился. Не знаю, что думали ребята, а я задумался. Молчать? Говорить? Ведь не дай Бог погибнем… И сами в свое удовольствие не поживем и информация о том, что ждет страну просто пропадет. Может быть все-таки рассказать? Поделиться знаниями? Поверит? Не поверит?