Дедушки с гитарой 2 - страница 53
— Согласен. Странные и непонятные.
«Значит придется разбираться дальше… — подумал Тяжельников. — И пока одному. Слишком уж невероятной может оказаться правда…»
…Учеба-учебой, но нам получалось время от времени встречаться в родном ДК и репетировать. Наши выступления стали реже, но директор ДК ценил нас выше других, и мы успевали даже на редких уже выступлениях зарабатывать неплохие деньги.
Потихоньку копились новые песни. Мы набрались смелости и отыскав адрес Михалкова, направили ему письмо с просьбой использовать в песни его стихи. Ответа пока не пришло.
— Не рано ли? — засомневался я. — Чтоб как в прошлый раз сработало надо с этой песней какой-нибудь конкурс выиграть… А в обозримом будущем пока ни одного не видно.
— Значит надо проявить инициативу самим…
Сергей помолчал и сказал то, о чем думал каждый из нас.
— Тяжельников, похоже, не захотел играть мячом, который мы ему подкинули, так что давайте тогда думать о собственном будущем. А не о будущем СССР.
— Знать бы наверняка, — вздохнул Никита.
Мы немного посидели молча. Все трое понимали, что задачи, что мы ставили перед собой мы уже решили. Теперь пришло время ставить новые… Я хлопнул кулаком по ладони.
— Ладно… Что ни делается, все делается к лучшему. Нам нужен новый план! План движения вперёд!
— Вперед и вверх! — поправил меня Сергей. — Вверх это непременно!
— Можно попробовать совместить оба пути и попутно зацепить Михалкова, — подумав сказал Никита. — Мы можем снова выйти на Тяжельникова.
— На него?
— Ну или на ЦК Комсомола.
— С чем выйти? Есть идеи?
— С предложением записать пластинку! Пластинка — это ведь «вперед и вверх»? — Кузнецов вопросительно посмотрел на нас.
— Ага… Так нам и дали! — голосом в котором смешались надежда и недоверие сказал наш барабанщик.
— Нам, может, и не дадут… Только есть такая идея. Помните были…
Никита усмехнулся использованному обороту.
— То есть будут, а может быть и сейчас есть пластинки типа «Музыкальный калейдоскоп»? Как будто бы «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады»?
— Точно!
— Вот такую и предложим. И на неё запишутся те коллективы, что принимали участие в Фестивале или просто играющие музыкальную музыку. «Пудис», «Но-То-Цо», «Локомотив ГТ», «Червоны гитары», Марылю Радович, «Скальдов», Пугачеву… Ну и мы там рядом с парочкой песен встрянем.
— А Кобзона?
— Кто помнит, кто в том времени пел песню о Ленине, которую мы у Пахмутовой с Добронравовым тиснули? Кобзон или Лещенко?
Точно никто не знал. Мы смотрели друг на друга и молчали.
— С Кобзоном мы вроде бы, дружим… Однако Лещенко вроде помоложе и больше похож на комсомольца. Может быть это нам даст возможность с Лещенко подружиться? Это-то тоже песню не испортит.
— Идея хорошая… Вот туда-то можно будет и «Мальчик с девочкой дружил» поставить.
— Между прочим он пока еще ничего не ответил.
— Ну и ничего страшного. Что из-за забывчивости поэта тогда хорошей песни пропадать?
— Не ответит — все равно номер сделаем. Пусть будет в запасе. Тут еще одна идея возникла… Не пришло ли время пощипать группу «АББА» на предмет репертуара?
— Кстати. Их не слышно и не видно… Почему?
— Ну, почему невидно понятно — их у нас не показывают, а вот на счет неслышно. Давайте вспоминать, когда они вообще их небытия вынырнули? Кто помнить?
— Так вот-вот должна… Они же на Евровидении вылезли! А когда у нас Евровидение? Оно ежегодное или как?
— Первая песня у них была «Ватерлоо». Это я точно помню.
— Хорошая песня.
— Надо думать, если она Евровидение выиграла.
— Получается, или в следующем, 1974 году или в 1975 году она «выстрелит». Сейчас же 1973 год?
— Именно…
— Ну что, подождем годик и дадим им выиграть и выйти в люди или собьём шведов на взлете?
Мы переглянулись и замерли. Нам всем одновременно пришла в голову простая мысль — мы ведь действительно можем радикально перекроить историю поп-музыки. Присвой мы «Ватерлоо» и кто знает, что служится в этом мире с «АББА»? Песни-то, понятно, не пропадут, если мы их помним, а вот сами люди. Два мальчика и две девочки…
Мы молчали довольно долго. Это было чувство, похожее на всемогущество. Я понимал, что существуют поступки, которые могут разрушать что-то значительное. Нечто такое огромное, что не сразу и вообразишь, что-то вроде пирамид. И вот сейчас мы стояли перед выбором — сделать нечто и обрушать карьеры четырех молодых людей или оставить все как было…