Дедюхино - страница 26
Доехали, как будто ничего не произошло, до карьерской конторы.
Хорошо, что в пятидесятые годы XX века обстановка в Березниках, включая наше родимое Дедюхино, была спокойная, не было ничего подобного тому, что творится в настоящее время не только в городе, но и по всей России.
Кошовка опрокинулась
Однажды, всё тот же кучер Михайлович повёз меня к поезду Соликамск — Пермь. Дело было ранней осенью, часов в 11 вечера. Михайлович запряг лошадь в двуколочку — такая лёгкая повозка, впереди место для кучера, взади места для двоих пассажиров.
Едем, уже довольно темно, вечер тёплый. Вот-вот будет Бабушкин хутор — три дома на девятом километре, где обычно останавливался поезд на железной дороге от Соликамска до Березников.
Но прежде чем подняться на Бабушкин хутор, предстояло пересечь ручеёк между Чашкинским озером и небольшим разливом в сторону Лёнвы.
Вдруг наша лошадка, молодая и прыткая, испугалась блеска воды, резко рванула, двуколка опрокинулась и упала на землю. Михайлович свалился на меня, двуколка на кучера, а лошадка наша испугалась, стоит, вся дрожит. Михайлович кричит: «Васильевна, вылезай», я ему в ответ — «Ты с меня слезай». Смех и грех. Струхнули, конечно, все трое. Но вскоре Михайлович сумел стряхнуть с себя двуколку, встал, я быстро поднялась, портфель схватила и рванула к поезду, еле успела.
Лошадь убежала
Работая в карьере, сталкивалась с разными курьезными случаями.
Однажды, возвращаюсь поездом из командировки в Кизел, на девятом километре дороги от Березников на Соликамск, меня должны были встретить на лошадке. Зима, холодно, смотрю в окно из вагона — хорошо, лошадка с розвальнями стоит, рядом кучер, молодой паренёк лет 15-16-ти, Боря Иванов, на нем накинут тулуп из овечьего меха. Это просторная, тёплая одежда.
Беру портфель с документами и иду спокойно к выходу из вагона. Поезд остановился. Я спрыгнула с подножки и не пойму в чем дело. Кучер в тулупе с плёткой в руках стоит, а лошадки с розвальнями нет. Спрашиваю: «Боря, что случилось?» Иванов отвечает скороговоркой — «Поезд подъезжал, да как громко свистнул, лошадь испугалась, сорвалась с места и убежала по дороге. Берите тулуп, холодно очень, оденьте его, да и пойдём пешком». «Боря, — говорю я ему — ты сам иди в тулупе, я пешком-то не замёрзну».
Ну и пошли мы с Борей по дорожке к нашей Никольщине. Минут через 25–30 подходим до первого Дедюхинского дома, смотрим, а лошадка наша стоит, застопорило вожжами, которые попали под полозья саней. Заулыбались и я и Боря, вытащили вожжи, забрались в розвальни, и как ни в чем не бывало, доехали до конторы.
М. В. Сергеев
ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ
К 1952 году Советский Союз оправился от последствий Великой Отечественной войны и развернул «великие стройки коммунизма». Выпрямление русла Дона, строительство Куйбышевской ГЭС, Цимлянского моря, Волго-Донского канала осуществлялись в это время. По проекту «Большая Кама» возводилась Камская ГЭС. Кроме дешёвой электрической энергии, с подъёмом воды улучшалось судоходство на Каме и её притоках.
Березники отметили в этот год своё двадцатилетие. Молодой социалистический город бурно развивался. И. Ф. Коновалов, в историческом очерке «Рождение города», писал: «Лет через 15–20 старые деревни и хутора Семино, Абрамово, Пятково заменят новые благоустроенные кварталы, населённые главным образом жителями Ленвы и Дедюхино…». Ведь именно в 1952-53 годах происходило переселение этих рабочих посёлков. Как это происходило и сбылось ли предсказание уважаемого краеведа? Об этом мне поведали их бывшие жители.
Е. В. Мальцева: «В Дедюхино ходили об этом разговоры. Братья Богомоловы, как самые уважаемые жители, сходили в райсовет. Когда они возвращались, мама спросила Алексея Петровича: «Что узнали?» Он ответил: «Нам предстоит великое переселение. Что удумали, куда переселять?». Для всех это был большой стресс, можно сказать ужас… Много неорганизованности. Наш дом оценили в 1200 руб. Один рейс машины стоил 500 руб. особенно трудно пришлось тем, у кого не было мужчин в доме. Некоторые из-за этого продавали, а то и бросали свои дома. Мы свой дом разобрали и привезли в Абрамово, а ставить было некому. Отец тяжело болел, оба брата служили в армии. В Дедюхино один сосед пустил нас на квартиру, а зимой предложил: «Освобождайте дом, сейчас транспорт дешевле, буду перевозить». Нашей большой семье, где были отец, мать, две младших сестры и я с маленьким ребёнком, опять стало негде жить. Спасибо Валентину Зрячих, он пустил на 1-й этаж своего 2-х этажного дома. Печь там была неисправна. Иван Васильевич Малютин в самый мороз отремонтировал. Так сдружились наши семьи, особенно сестра Руфа со Светой Зрячих. Валентин Николаевич очень любил моего сына Славу, даже кормил его из своей тарелки. Корову пришлось в ту зиму зарезать и съесть. Папа умер 5 мая 1953 г и похоронен в Кропачево».