Делай то, за чем пришел - страница 20

— Ну тогда, конечно, нечего было ждать другого результата...

— Почитайте протокол, Петр Максимович, — предупреждающим тоном сказал Глеб. — Говорили только ребята, решали только они!

— Да, да, я понимаю... — с видом крайне огорченного и раздосадованного человека, понимающего, однако, безысходность положения, проговорил директор.

И все-таки еще раз разрешили пересдать Евстигнееву злополучные предметы. И опять он провалился. Тогда была создана специальная комиссия для переэкзаменовки, но и в присутствии комиссии он не мог рассчитать профиля фрезы, потому что не знал элементарной геометрии.

Глеб, приглашенный на эту переэкзаменовку, смотрел и слушал, как Евстигнеев порет чушь. И думал Глеб, что теперь-то уж все убеждены в правоте Виноградова, теперь-то уж всем ясно: Евстигнеев — беспросветный Митрофанушка и дни его пребывания в техникуме сочтены.

Однако прошла неделя, а Евстигнеев все еще сидел на своей «камчатке», и лицо его было вызывающе спокойным. Более того, ребята передали Глебу, что Евстигнеев посмеивается над ними. «Ну что, — говорит, — вякали? Орали? Дурачки вы вместе со своим классным!..»

Потеряв всякое терпение, Глеб снова пошел к директору, отыскал его в кабинете у завуча. Оба сидели у стола и ворошили какие-то бумаги.

— Сколько это может продолжаться, Петр Максимович? — спросил Глеб, подходя ближе. — Когда Евстигнеева исключат наконец, скажите мне? В какое положение мы ребят-то ставим! Они выступали на собрании, говорили так, как велит совесть, а он теперь над ними насмехается... Какой мы урок-то ребятам преподносим! Да мы у них на всю жизнь отобьем охоту поступать по совести!..

Директор с завучем переглянулись.

— Виноградовские рассуждения, — заметил завуч, не отрываясь от бумаг.

— Похоже, — согласился директор. И, обращаясь к Глебу, душевным, отеческим голосом стал внушать: — Зря вы, Глеб Устинович, на рожон-то прете, ей-ей, зря. Нельзя же, в самом деле, быть таким прямолинейным, ну как палка... Это, извините меня, наивно и даже глуповато как-то... Ну да ничего. Вот поживете немного... Жизнь, она, брат, со временем в ином свете предстает. Вы поймете, что поступать по своим принципам не всегда возможно. А иногда и не нужно! Никому никакой пользы. Вот и в данном случае...

— Ну, не знаю, — перебил Глеб. — По-моему, лучше уж быть как палка, чем извиваться по-змеиному... Может, конечно, и я когда-нибудь наберусь мудрости, о которой вы говорите, но пока постараюсь постоять за свои убеждения. Я сегодня же, сейчас же напишу обо всем в министерство! Вот что я сделаю.

— Ну, ну, ну! — поерзал на стуле завуч. — Огонь, не человек! Сразу в министерство...

— Дело в том, Глеб Устинович, — поспешно вставил директор, — что вчера Виноградов поставил Евстигнееву тройки по обоим предметам.

— Как?

— Да вот так, — почти что с улыбкой сказал директор и, заметив, видимо, на лице у Глеба недоверие, добавил: — Хотите заглянуть в ведомости?.. Дайте ему, Михал Михалыч, ведомости...

Да, в ведомостях стояли тройки. «Неужели, — ошарашенно думал Глеб, — Евстигнеев одним махом осилил несколько наук и сразил Виноградова наповал?..» Слишком неправдоподобным казалось это Глебу. Пролить же свет на темное дело мог лишь сам Виноградов.

Однако кабинет Виноградова был закрыт; не было Виноградова и на следующий день. По техникуму между тем стали распространяться слухи, что Виноградов с работы увольняется...

— Я знаю только одно, — сказала Глебу Полина Семеновна, преподавательница русского языка и литературы, она же председатель профкома и потому, может быть, самый осведомленный в делах техникума человек. — Виноградов поступил как настоящий джентльмен. Он, по сути, спас Викторию Робертовну от душевной трагедии...

— При чем здесь англичанка?

— Видите ли, Глеб Устинович, — доверительно сказала Полина Семеновна, — муж у Виты (так называли Викторию Робертовну за глаза) знаете какой?..

— Слышал...

— Приходит домой пьяный, начинаются скандалы, дети нервничают... Самый младшенький не научился еще говорить, как стал заикаться. У девочки тоже с нервами не все в порядке... Так вот, муж Виты стоял первым в очереди на квартиру. И, понимаете, — Полина Семеновна почему-то понизила голос, хотя в профкоме, кроме них, никого не было, — нужно получать ордер, а ему отказывают. Мотивируют тем, что он пьяница, прогульщик и так далее. Если бы вы видели Виту!