Делай то, за чем пришел - страница 67

Зато мастер теперь уже не смотрел на Андрюху как на пустое место, и настал день, когда он доверил «студенту» сборку целого редуктора.

Андрюха расстелил на верстаке сиреневый чертеж и даже разулыбался, как будто встретил старого знакомого. Точно такой же редуктор, только двухступенчатый, он проектировал недавно сам, когда выполнял курсовой проект по деталям машин. Вспомнил, как делал расчеты, составлял пояснительную записку, чертил вот такой же сборочный чертеж, деталировку; как их комната 308 тогда превратилась в настоящее конструкторское бюро: пять чертежных досок, ватманские листы, рейсшины. А Владька на защите проекта уморил преподавателей своим «экономическим финтом». В пояснительной записке нужно было привести технико-экономические обоснования проектируемого объекта, иными словами — похвалить свой редуктор, отметить его положительные стороны. Владька думал, думал, да и загнул: «Основное преимущество моего редуктора — это то, что он на три килограмма двести граммов легче, чем редуктор студента Самусенко».

— Ну, братец, нашел ты образец для сравнения! — смеялись преподаватели, при защите проекта.

Основательно изучив чертеж, Андрюха разложил вокруг себя детали будущего редуктора и, не торопясь, сосредоточившись, начал сборку. Вставив шпонку в шпоночный паз, профрезерованный в гладком, шлифованном валике; с помощью винтового пресса насадил на валик шестеренку; промыл в керосине подшипники и тоже насадил их на вал по одному с каждой стороны.

Точно так же собрал и второй вал, потолще. Затем опустил оба валика в чугунный корпус, покрытый изнутри красным суриком, опустил так, чтобы подшипники оказались в своих гнездах, чтобы шестеренки вошли друг с другом в зацепление. Теперь, вращая малый валик рукой, можно было полюбоваться и послушать, как передается вращение, как почти бесшумно, с легким воркованием шестеренки катятся друг по другу, как гудят подшипники и мелькают зубчики...

Накрыл редуктор чугунной крышкой и отошел в сторонку — ничего вроде получился редуктор. Горбатая обтекаемая коробка, а из нее концы валов торчат. Тот, что потоньше, будет подключен к электродвигателю, а тот, что потолще, будет вращать барабан конвейера, передавать конвейеру спокойное движение.

«Ну вот, а ты, Платон, говоришь, что вещи — это бледные тени вечных идей. Что же, по-твоему, где-то на небе есть идея редуктора? Сказки! Живой человек, конструктор, придумал этот узел, рассчитал, начертил. А я вот по его чертежу собрал редуктор. Вот он, пожалуйста, твердый, красивый, живой, настоящий. А не бледная тень какой-то там «вечной идеи»…»

Теперь оставалось положить где надо прокладки, привинтить верхнюю и боковые крышки, чтобы закрывали подшипники; поставить указатель уровня масла и рым-болт. Этим Андрюха и занялся, согнувшись над редуктором и орудуя гаечными ключами.

— Простите, — прозвучало над ним и папахнуло не то духами, не то пудрой, — вы… студент?

Андрюха поднял голову — перед ним стояла молодая женщина в очках.

— Да, — сказал он.

Женщина достала из сумочки изящную записную книжечку и авторучку, приготовилась писать.

— Фамилия ваша?

— Скворцов. — Андрюха вопросительно смотрел на незнакомку.

— Та-ак, Скворцов, — сказала она, ставя в книжечке крестик. — Я новый сотрудник кафедры «Технология машиностроения», и вот послали руководить практикой. Зовут меня Калерия Самойловна.

— Очень приятно, — Андрюха приподнялся с верстака и слегка поклонился.

Сделав улыбку на холодноватом, строгом лице, преподавательница спрятала записную книжечку и ручку и сочувствующим тоном спросила:

— Ну как вы тут?

— Да ничего, нормально, — пожал плечами Андрюха.

— Молодцом. А то многие, у которых была, в голос: «Надоело!» Я им говорю: «Понимаю вас, но что поделаешь — программа требует. Сама недавно студенткой была, знаю. Едва дождались, помню, конца этой практики!» — И уже к Андрюхе: — Ничего, потерпите уж. Через все это надо пройти.

— Да, собственно… — начал было Андрюха.

— Чем это вы занимаетесь? — преподавательница кивнула на редуктор.

Андрюха с удовольствием принялся рассказывать о своем редукторе, о всей машине… Понимаете, говорил он, чтобы изготовить, например, большое зубчатое колесо, люди издавна делали так. Мастерили из дерева модель этого колеса, помещали ее в яму и начинали насыпать вокруг модели специальную формовочную землю. Насыпали и трамбовали, насыпали и трамбовали. Затем осторожно вынимали модель, и в земле оставался отпечаток, иными словами, форма. В эту форму и заливался потом жидкий, расплавленный чугун. Застывал чугун — и заготовка колеса была готова. С тех пор в изготовлении крупногабаритных форм почти ничего не изменилось. Ну разве что трамбуют теперь не деревянными трамбовками, а пневматическими. А вот такая установка, какую мы здесь собираем, все в корне меняет. Формовочная земля будет подаваться конвейером в головку машины, а в головке вращается ротор с плицей. Плица подхватывает землю и швыряет вниз, в изготовляемую форму. А чтоб вся форма равномерно заполнялась, земляная струя должна перемещаться… ну вот как кисть маляра, когда он красит пол: туда-сюда, туда-сюда, и притом чуть-чуть наискосок. Для этого в машине предусмотрена электроавтоматика…