Дело 2807120101 - Игорь Денисюк. Пособие для начинающего зоофила, или Любовь Зверя - страница 6

Я более или менее подробно остановился на второй и четвертой главах потому, что они худо-бедно выбиваются из общей концепции профессорского шедевра, но вместе с тем прекрасно ее показывают. Каждая глава построена по следующей схеме: герои куда-то едут, треплются, срутся. Либо куда-то приехали, чтобы потрепаться и посраться. О чем они треплются, зачем они треплются, почему они треплются - я уже просто не понимаю. Желание разбираться в этом, ровно, как и читать, ровно, как и жить, где-то после пятой или шестой главы резко убывает. Причем, к середине книжицы треп становится настолько противоестественен, что профессор откровенно притягивает его за уши фразами типа “чувствую - очень Вам узнать хочется, что у меня с Охотницей было”. Нет, блядь! Меня вообще это не интересует. Да и вряд ли найдется хоть кто-то, кроме профессора, кто станет читать очередной бессмысленный треп о какой-то унылой кампании, где воюют только мегаклевые каджитки, а жалкие людишки способны лишь дохнуть или ссаться кипятком от каджитской опиздохуительности. А, и воевать, кстати, отправили детей или тайландских женщин (тайландская женщина это как женщина, только как мужчина), поскольку реакция на кровь и расчлененку у всех, как у меня на творение профессора - проблеваться и напиться, чтобы забыть. И ладно, если бы этот треп велся пусть и на отвлеченные темы, но хотя бы на серьезные, или подавался так, чтобы хоть было бы интересно его читать. Но нет, сейчас среди недописак говнофэнтези бытует мнение, что раз это фэнтези, то герои должны вести себя как недоразвитые и лепетать на темы пятого класса второй четверти. Профессор пытается иногда рассуждать и философствовать на тему войны, расизма, любви, дружбы и т.д. и т.п. Но его рассуждения выглядят примерно так: если о войне - то убивать мобов это круто; если о каджитках и расизме - то они клевые и няшные, а ничтожные людишки лживые хуепуталы и типичные обсосы, боящиеся их нашности и психической неуравновешенности; если о любви, сексе и дружбе - то раз я тебя трахаю, значит, люблю, а раз люблю, значит, “так будем мы вместе, так будем мы рядом с тобою всегда”. И скажите, если все в книжице недоразвитое и оторванное от реальности, включая и ее автора, разве можно ожидать от нее чего-то серьезного и серьезно к ней относиться? Даже если профессор внезапно ввернет цитату из “Mein Kampf”, даже это будет уже восприниматься как детский лепет. Но я сомневаюсь, что профессору придет в голову мысль мудрее, чем “в бою убийство дело святое - даже грех убийства отпускать не надо”.

И за всем этим уже даже не замечаешь попыток профессора хоть как-то разбавить уныние и привнести живости в повествование, поскольку все подбрасываемые им события оторваны друг от друга, бессвязны, впихнуты просто так, чтобы было, чтобы занять объем и чтобы еще дальше увести читателя от сюжета, которого тут и так нет. За все девять глав, выданных профессором на данный момент, герои так и не приблизились к своей цели. Ни пресловутой вербовки отряда и моряков, которых надо будет потом вырезать, ни блужданий по Неизведанным землям, ни блужданий по храму или интриг, связанных с Зерном судьбы - ведь по правилам приключенческой литературы все это должно быть. Должны быть зловредные конкуренты, предательства, интриги, погони, а не треп, треп, треп, от которого хочется встать перед монитором на колени и взмолиться: “Пожалуйста, хватит!”. Но нет, мы не ведаем пощады! Мы же рвем шаблон! Ломаем стереотипы! У героев даже противников как таковых нет. Худшие из них они сами: самое серьезное ранение французик получил после очередного срача с каджиткой, и она на него покусилась, да так, что он лежал весь покусанный. И какое там, показать страдание раненого человека! Какое там, подержать читателя в напряжении, потрепать ему нервы неясностью и неизвестностью! Вся замута с ранением нужна лишь для того, чтобы замедлить и без того черепашье продвижение героев и чтобы попиздеть с левыми лягушатниками, которые подобрали наших зоофилов-романтиков. При этом события любой главы для последующей совершенно не имеют никакого значения. Ну, то есть как: профессор, конечно, сделает краткий пересказ на четверть главы, обсосет их, но герои все равно занимаются посторонними делами. Ну, то есть как: треплются и срутся. Или трахаются и исходят розовыми соплями.