Демонический экран - страница 33
Для Жан Поля люди и вся жизнь с ее многообразными формами суть не что иное, как изменчивые фигуры на пластинах Laterna magica: они отчетливо видны, когда маленькие, и исчезают, когда увеличиваются. Где-то в более светлых мирах существует большой волшебный фонарь, и на его пластинах нарисованы страны, весны, человеческие фигуры, которые мы считаем "самими собой" и которые на самом деле являются всего лишь расплывчатыми тенями.
В экспрессионистской драме "Человек из зеркала" Франца Вер-феля>101 герой в отчаянии борется с зеркальным миром, пытаясь убежать от его гримас и пробиться к "реальности ясного утра".
То ли из-за своей склонности к украшательству, то ли из интереса ко всему таинственному Эйхендорф в романе "Предчувствие и реальность" тоже играет с тенью: "…наконец, он увидел, как, прижимаясь к стене, от него уходит тень. Тень увеличивалась в свете луны, с каждым шагом становилась выше и больше, пока не стала огромной и не растворилась во мраке леса".
Макс Рейнгардт увидел, какой выразительной силой обладает тень, сочетающая в себе декоративную, загадочную и символическую стороны. Как вспоминает Юлиус Баб>102, в самой ранней его постановке в театре Каммершпиле в 1906 году, в той сцене ибсеновских "Привидений", где мать бежит за обезумевшим сыном, актеры пробегали перед зажженной лампой: на заднике сцены появлялись огромные тени, и создавалось впечатление, будто друг за другом бегут демоны[23].
Так же как в литературе, в немецком кино тень играет роль провозвестника судьбы, от которой никому не уйти. Когда жуткий убийца — человек-сомнамбула Чезаре — протягивает свои руки к очередной жертве, он отбрасывает огромную тень на стену. Мы видим, как по лестнице поднимается тень вампира Носферату, или как она, подобно стервятнику, кружит над спящими.
В зале, где на смертном одре лежит Зигфрид, сначала появляется тень мрачного убийцы и лишь потом сам Хаген. В "Пражском студенте" на стене террасы, где обнимаются влюбленные, возникает устрашающая тень дьявола — Скапинелли. В "М" зритель видит тень неуловимого маньяка-убийцы на плакате, предупреждающем об опасности. Эта тень нависает над следующей жертвой — ничего не подозревающей маленькой девочкой.
Иногда вместо тени режиссер использует темные очертания человека, снятого на фоне источника света. Этот прием используется, например, Пабстом в "Ящике Пандоры": темная фигура Джека-Потрошителя видна на фоне плаката, извещающего о его преступлениях. В "Метрополисе" мы также видим гигантские темные фигуры: это носильщики уносят пострадавших — их силуэты выступают из клубов фабричного дыма. В картине Лупу Пика "Новогодняя ночь" молодая жена неотрывно смотрит на силуэт своей свекрови, который виднеется в обледенелом оконном стекле и словно предвещает надвигающееся несчастье. В "Табу" Мурнау роковые события приближаются схожим образом: тень строгого священника, пришедшего для того, чтобы разрушить счастье запретной любви, скользит по песку, заостряется до очертаний зловещего копья, крадется, подобно змее, по телам влюбленных, спящих в бамбуковой хижине. Мурнау вообще охотно прибегает к объяснению при помощи теней: в "Четырех дьяволах" ("4 Devils"), когда директор цирка и клоун спорят из-за детей, зритель видит только огромные тени фигур, склонившихся над напуганными малышами[24].
Кинематографисты немецкого происхождения так никогда и не избавились от этого пристрастия к теням и силуэтам. Не случайно Штрогейм в своем потрясающем фильме "Алчность" показывает на стеклянной двери лишь силуэт мужчины, входящего в дом, чтобы совершить убийство[25].
Этот прием многократно встречается в киноленте "Тени — одна ночная галлюцинация" режиссера Артура Робисона — американца, выросшего в Германии. Он обращается с тенями так же умело, как и герой фильма — маленький иллюзионист. Его ловкие руки разыгрывают театр теней на стене, перед которой стоит зажженная свеча; гримасы и образы перетекают друг в друга; в освещенных окнах скользят силуэты, как в "Последнем человеке" Мурнау. Основную угрозу представляет тень, предвещающая скорое несчастье — приближение пока еще невидимого врага. Тень настигает жертву раньше, чем сам враг. Умирая от страха, молодая жена прячется в стенной нише, когда тень приближающегося слуги внезапно падает на ее белое от испуга лицо.