Демоника - страница 13

Далее следует Алтарь Пути. Путь — это стремления и желания, составляющие душу человека. Чтобы отыскать душу, необходимо определить, что на жизненном пути было для неё наиболее приоритетным. К примеру: Богатство, Любовь, Знания, Вера, Власть или Слава.

Назвав правильные слова и напоив жертвенный сосуд Алтаря Пути собственной кровью, Хареш-аль-Дорем должен приблизиться к Алтарю Демона. Здесь Хареш-аль-Дорем должен назвать имя демона, которому приказывает принести душу. Звероловы могут обратиться только к одному из двух. Дан-эн-Нян — «Переносчик душ», приходящий за душами умирающих смертных. Он доставляет души из Царства Забвения в Зал Откровений и после, по завершении ритуала, забирает их обратно. Обычно Звероловы пользуются только этой услугой. Маргет-эн-Дрият — второй демон, «Дарящий жизнь». Согласно некоторым легендам, он может не только перенести душу, но и вернуть её в давно мёртвое тело, вдохнув в него насильственно прерванную жизнь обратно. Впрочем, этот демон крайне опасен и раздражителен; и неизвестно, выжил ли кто-нибудь после попытки его призвать, не говоря уже об эффективном использовании данной возможности. Поэтому Звероловы не пытаются призывать его без очень веских причин.

Если Хареш-аль-Дорем завершил свой Обряд Жертвоприношения, обойдя все Алтари, пожертвовав кровь и назвав необходимые слова, — открывается дверь, ведущая в Зал Откровений. Если всё верно, Зверолов сможет переговорить с призванной им душой. Если же нет — демон может просто его погубить.

Но даже если душа явилась на зов, Зверолов не должен забывать о времени: мало того, что оставшееся без присмотра тело будет беззащитно, чем дольше Хареш-аль-Дорем находится в Храме Жертвоприношений, тем меньше шансов, что он успешно вернётся обратно. Закончив разговор, он должен приказать Дан-эн-Няну отнести его обратно и вернуть в остывающее тело, пока ещё не стало слишком поздно.

На протяжении всего ритуала, начиная с момента принятия зелья и до момента возвращения, — Хареш-аль-Дорем должен безукоризненно произносить необходимые ему слова и предложения на Демонике. Ошибившись хотя бы одним словом, формулировкой или интонацией — он может навлечь на себя беду…

…Что ж, составив предварительное впечатление о ситуации в целом и мэре, в частности, я решил заниматься с возникающими проблемами по мере поступления, чтобы не множить хаос в своей голове.

Новый дом полностью устраивал меня, за исключением одного: на входной двери не было замка, и мне необходимо было достать его во избежание неприятных сюрпризов.

Похищенный труп гробовщика, бурлящие колдовские зелья, ожившие тени на стенах, бьющийся в припадке на грязном полу Зверолов, летающие и перемещающиеся без посторонней помощи предметы, светопреставление и прочие чудеса вокруг, увиденные посторонними, могут привести лишь к одному: пеньковой верёвке на шее и выбитому из-под ног бочонку.

Следовательно, предосторожностями следовало озаботиться в первую очередь. Затем мне необходимо было собрать травы, необходимые мне по рецепту, раздобыть как можно больше сведений о Роджере Данкомбе, с которыми я потом смогу отправиться в Храм и разузнать, что же случилось на самом деле.

Естественно, мне также необходимо будет выкрасть его тело, а до этого пораспрашивать людей, в первую очередь — доктора Бейкера, осмотревшего тело Элеанор. И посетить место преступления.

Честно говоря, логика и сообразительность никогда не были моими сильными сторонами, несмотря на то, что мне постоянно приходилось заниматься расследованиями убийств. Но я всё равно прикладывал все силы для поиска и наказания тех, кто не достоин того, чтобы жить.

Окончив свои домашние приготовления, я вышел на улицу. Судя по всему, прошло уже достаточно времени для того, чтобы мэр обратился к горожанам со своим сообщением. Разумеется, вряд ли у него хватило бы ума созвать в позднее время всех местных жителей, но, как я полагал, новость о расследующем убийство чужаке, переданная нужному кругу лиц, должна была разлететься в подобной глухомани довольно быстро.

Размеренно трещавшие уличные факелы вели неравную борьбу с окружившим их мраком, и, несмотря на трели сверчков и крики редких птиц, было сложно сказать, поздний сейчас час или ранний. Обычно жители подобных захолустных городов, фактически деревень, вставали ни свет ни заря. Подтверждением тому был уже ставший знакомым стук кузнечного молота. Пойдя на звук, я сделал глубокий вздох, ощутив в воздухе прохладу, царившую после недавнего дождя.