Демоны прошлого - страница 31
— Например?
— Вот, — сказала она, касаясь его губ, — и вот, — продолжила Сара, дотронувшись до его рук, — вот, — закончила она, скользнув рукой вниз по животу.
— Стандартный джентльменский набор.
— Улучшенный американский вариант.
— Это мой вклад в ленд-лиз, с той поправкой, что я не потребую возврата долга: все это принадлежит тебе, Сара, до конца жизни. Я хочу жить с тобой, холить и защищать тебя, рожать с тобой детей.
— Так и будет.
— У меня на счету шестнадцать вылетов. Осталось слетать девять раз, и я свободен. Моя война кончится навсегда. Эта война не может длиться вечно. Когда-нибудь ей придет конец. И я твердо намерен дождаться этого момента живым. Мне теперь есть зачем жить, Сара, и я буду жить. Буду.
Он опять кинулся ее целовать, на этот раз неистово, отчаянно, будто в подтверждение своих слов о желании жить, о праве любить и быть любимым, и скоро они опять слились в любовном экстазе.
Сара была потрясена безграничностью любви, которую открыл ей Эд.
— До тебя я только существовал, Сара, ты будто освободила меня от всей шелухи, которой я покрылся, вот как этими бинтами. Теперь я весь новенький и розовый, как моя новая кожа, это больно, но зато какое неповторимое, свежее ощущение жизни!
Никто так не разговаривал с Сарой — так откровенно, искренне, так обнаженно. Джайлз никогда полностью не раскрывался перед ней; он был скрытным, сдержанным, замкнутым даже в любви, даже в самые интимные моменты близости. Он никогда не доходил с ней до такой страсти, такого неистовства. Эд был естествен, он ничего не стеснялся ни в словах, ни в поступках, ни в нежности.
— Без тебя я ни о чем не могу думать, кроме свидания с тобой, и мне нужно это каждую минуту. Вдали от тебя я только тень. Я обретаю плоть и кровь только при твоем приближении. Ты даешь мне ощущение жизни, и трагедия в том, что я открыл это, когда мне приходится ею рисковать.
Она вздрогнула и инстинктивно прижалась к нему. Он держал ее мягко, нежно, любовно.
— Надо смотреть правде в глаза, Сара. От нее никуда не денешься, бесполезно прятать голову в песок, как страус. Не стоит притворяться. Эта ситуация придает нашей любви особую остроту. Она делается особо ценной, потому что находится в опасности. Я люблю тебя так глубоко, так остервенело, что все поглощается этой любовью. Но я обязан смотреть в будущее.
Он почувствовал, как она дрожит под ним. Сара так тесно прижалась, будто хотела раствориться в нем.
— Да что я тебе говорю, разве тебе нужны слова, ты понимаешь все и без них.
— Ты самый невероятный, самый восхитительный, самый прекрасный мужчина! — воскликнула она. — Никогда я не испытывала ничего похожего ни к кому на свете. Ты разбудил во мне эмоции, о существовании которых в себе я даже не подозревала. Что бы ни случилось в будущем, для меня нет возврата назад. Я уже не смогу быть прежней. Ты изменил меня, Эд. Все, что у меня есть, все, что есть во мне, принадлежит тебе. До конца моих дней. Не важно, что с нами будет, Эд. Я всегда буду любить тебя.
Они лежали в объятиях друг друга, следя за тем, как догорает огонь в камине, превращая дрова в горячие угли, потом в серую золу, все еще сохраняющую тепло, которое ласкало их тела. Эд гладил ее белокурые волосы, она прижималась лицом к его розовой коже на груди. Они наслаждались покоем и впитывали силу и здоровье через поры друг друга. Для них не существовало ничего в мире, кроме их самих. Сарино тело будто звенело от счастья.
— Это все, чего я хотела бы в жизни, Эд. Будь что будет, но я всегда буду помнить эти мгновения и буду благодарна тебе за них. Дай господь, чтобы это длилось вечно.
— Аминь, — серьезно сказал он.
Он вытянулся так, что затрещали суставы.
— А теперь, пожалуй, пора в постель. Я устал и хочу уснуть в твоих объятиях, и проснуться так, и найти тебя рядом, и любить тебя снова и снова, и все время быть с тобой. Целых семь дней с тобой!
Они, обнявшись, поднялись по лестнице в спальню под самой крышей и легли в просторную кровать с мягкими подушками и вышитыми простынями, согретую грелками, которые Сара туда предусмотрительно положила. Так же, обнявшись, они и уснули.