Десять ночёвок - страница 13

— Так это ты обчистил трейлер Билла?

Джонни бросил на меня острый, любопытствующий взгляд, его жесткая кожа напряглась в уголках глаз.

— Да.

— Ах так… А куда ты дел его бумаги?

— Какие бумаги?

— Ну, знаешь, его отчеты, карты и прочее.

— Не в курсе. Не было никаких бумаг. Только личные вещи в спальне. Одежда там и так далее.

— Когда ты забрал его одежду? — В ту ночь я не заглядывала в спальню Билла. Возможно, вещи все еще лежали там, когда мы с Уилли столкнулись в три часа ночи.

— На следующий день. — Глаза Джонни сузились еще больше. — Почему ты хочешь это знать?

— Просто интересуюсь. Ты заметил кого-нибудь…

— Погоди-ка, Эм. Наверное, их забрал один из ребят из офиса Коди.

— Они были здесь в ту ночь?

— О чем ты говоришь? — уставился на меня Джонни.

Я старалась не вспугнуть его.

— Ой, да ни о чем.

— Чушь. — Тот веселый, приятный мужичок невеликого ума, каким Джонни обычно держался на людях, сразу исчез. Я усиленно сочиняла какую-нибудь отмазку, чтобы прервать разговор — сослаться на зов природы или что-то в том же роде, — но Джонни повернулся ко мне всем корпусом, и я узнала эту позу: она означала, что он получит ответ здесь и сейчас.

— Ладно. Тут обнаружилось, что бумаги исчезли.

— Когда?

— В три часа ночи, когда я… типа, зашла к нему. Говорят, Билл умер в девять или около того. Шустро сработано, надо сказать.

Джонни раздраженно вздохнул, и не совсем было понятно, что его раздражало — я или мои вопросы.

— Это бумаги компании, ее собственность. Их бы не оставили там пылиться просто так.

Теперь была моя очередь говорить «чушь», но я решила сказать это на свой лад:

— Билл никогда не запирал трейлер. Бумаги там валялись каждый раз, когда он уезжал в город. И кажется странным, что тот, кто взял их, не согласовал этого с тобой, Джонни.

— Думаю, ты права, Эм, — ответил Джонни и, не добавив ничего более, удалился. Я вернулась в трейлер и молилась, что не зашла слишком далеко. Надо надеяться, что деликатность положения заставит Джонни помалкивать. Прораб на буровой для того, чтобы поддерживать бесперебойную работу, а не способствовать появлению проблем.

За несколько минут до восьми тишину на буровой оборвало прибытие Фрэнка с дневной сменой. Рабочие надевали комбинезоны, прятали коробочки с ланчем в шкафчики в бытовке. Такими восьмичасовыми вахтами поддерживалось круглосуточное вращение буровой колонны, изо дня в день, пока скважина не иссякнет. Утомительный график принимался с тихой гордостью, отпечатавшей на лице каждого человека: «У нас есть работа. Хвала небесам, у нас есть работа».

Ночная смена доставала личные вещи из шкафчиков и разбредалась к своим шести пикапам, шести рюкзакам и шести долгим поездкам домой. Пока машины ребят покидали трубный двор, маневрируя и громыхая сцеплениями, служебный «олдсмобиль» Эда Мейера успел преодолеть подъем и ворвался во двор. Эд ударил по тормозам, заглушил мотор и теперь прохлаждался за рулем, докуривая оставшуюся сигарету. Хэнк Уиллард, помощник Мерла Джонсона, сидел рядом с ним и потягивал кофе из термоса. Минут через пятнадцать босс завел двигатель, выехал со двора и исчез. Ставший классикой карающий заезд Эда Мейера. «Проверка на вшивость», — как выражался босс.

Скрежет и рев моторов буровой установки, знай себе, продолжался. А я продолжала заниматься своими обязанностями. Прибывшая бригада — своими. Ребята таскали трубы, обеспечивали процесс бурения, готовили буровой раствор из пятидесятифунтовых мешков, бегали вверх и вниз по лестницам и мосткам, словно муравьи, заботящиеся о муравейнике.

В девять часов я сидела у себя за столом и разглядывала в микроскоп последний из образцов шлама, который ехидно доказывал, что мы все еще фут за футом проходим унылый серый сланец. Из задней комнатки доносилось тихое похрапывание Ховарда. Его организм во всю старался поскорее переработать алкоголь, прежде чем хозяин проснется и вновь зальет глаза.

Во двор въехал темно-синий пикап. Из него вышел Чет Хокинс в шляпе для уикенда — черном «стетсоне» с красивыми перьями фазана, образующими полукруг над полями спереди. Чет постучал в дверь Аликс, и она вышла поболтать.