Дети драконов - страница 8
Он любил ее жарко и трепетно, неистово и нежно, и в том, как сливались их тела Айна ощущала безграничную правильность бытия. Все стало иным, не таким, как прежде. В их объятиях больше не было горечи, не было привкуса вины и страха, а потому каждый жест, каждый взгляд, каждый вдох и выдох отзывались иначе, чем в те годы, когда между ними стояли титулы и предназначения.
«Ты моя», – говорил Фарр, и пламя свечи колебалось от его голоса, а Айна ничего не отвечала, только слушала, зажмурившись, как эти слова падают в самую сердцевину ее души, заполняя невидимые дыры.
И уже не представляла себе, что могло бы быть иначе.
«Ты моя, – утверждал он, наполняя ее тело своей силой и жизнью. В этот миг все свечи разом вспыхивали, озаряя опочивальню небывалым радужным светом. И спустя несколько долгих растянутых в вечности мгновений великий колдун и наследник тихо шептал в изнеможении: – А я твой...»
6
По мягкому ковру Айна подошла к высоким застекленным дверям, ведущим в сад. Слуги предусмотрительно закрыли створки, опасаясь, что скорый ливень вымочит покои наследника и его жены. Ей пришлось отомкнуть небольшой замок, сделанный в виде позолоченного цветка и распахнуть двери, чтобы вдохнуть резкий и сладкий предгрозовой воздух.
Гроза шла со стороны моря, упругая и тяжелая. Налитые тучи тяжело висели над потемневшей водной гладью, горизонт уже исчез за глухой серой завесой. Над Золотой медленно нарастал равномерный шум, сначала тихий и еле слышный, но постепенно набирающий все большую силу. Каменные дорожки сада еще оставались сухими, но Айна знала – не пройдет и минуты, как весь мир исчезнет в грохоте дождя.
Шум нарастал. Дохнуло сырой землей и влагой. Прохладный ветер растрепал волосы и взмахнул подолом платья.
Айна сделала шаг под открытое небо и, вытянув вперед ладонь, стала ждать, когда первые капли коснутся пальцев. Но ливень сразу налетел с такой силой, что она испуганно прянула назад, под защиту каменных стен. За несколько мгновений косые струи успели щедро намочить ее плечи и голову.
Закрывать двери Айна не стала, только притворила немного, чтобы вода не заливалась внутрь. Она стояла у выхода в сад и, очарованная, смотрела на ревущую стену дождя, а потом прямо над головой у нее раздался такой оглушительный раскат грома, что Айна невольно вздрогнула и отшатнулась. Гром, казалось, прокатился по всем крышам и зубцам Солнечного чертога, желая раздробить вековой камень силой своего гнева.
«Ох, и гроза!» – подумала Айна со смесью радости и тревоги. Ее всегда восхищала такая погода.
Она вдруг вспомнила себя девочкой, тощей Щепкой с Грязного двора, замирающей от яростного грохота под крышей телятника. Вспомнила маленькую телочку с белой звездой во лбу и комок из высохших тряпок, брошенных на бочку. В тот день приехал Риндон Берг... мальчик, которого она любила, но которому не суждено было стать для нее кем-то, кроме брата. В тот день она свалилась с жуткой простудой...
А потом в памяти проступила другая гроза – тревожная, не сулящая ничего хорошего. Гроза, накрывшая целиком все подгорные земли Феррестре и побуждавшая Айну бежать прочь... Прочь от старого дома, в котором она нашла Лиана, и где совсем не желала видеть Его Высочество принца Закатного Края...
«Не Фарр ли снова заставляет небо содрогаться от грохота? – подумала Айна. – Или это чужеземные колдуны насылают на нас свои угрозы? Уж больно зловещими были эти тучи...»
Она все еще смотрела на стену дождя, вдыхала глубокий чистый запах влаги, но в душе все сильнее ворочалась тревога.
«Почему я сбежала из библиотеки? Что за странное помрачение ума? Ведь никогда прежде я бы не позволила себе уйти, оказавшись на краю новой мысли, новой возможности! Почему я не отправилась искать эту дверь? Даже будь оно все только сном... за спрос голову не снимают! – внезапно холодная струйка страха прокатилась у нее вдоль позвоночника: – Так не похоже на меня... А что если это чья-то злая магия? Если кто-то овладел моим умом, как когда-то случилось с королем? Отуманил мое сознание и вынудил отбросить, возможно, единственный шанс найти ответ?»