Дети каменного бога - страница 15

— Двенадцать, — начал торговаться Ксен. — Восемь плата для легионера, а мы и посноровистее будем и не конюшни охранять придется.

— И полное довольствие, — поспешил прибавить Трен.

Гайрон улыбнулся. Торг он полюбил с тех пор, как мать стала брать его на рынок, дабы обучить премудростям выуживания лучшей цены.

— Едите вы, как я вижу немало, — прищурился наместник, — особенно ты, Ксен. Орудовать таким огромным молотом непросто, без миски доброй похлебки и куска зажаренного мяса, да и спать, не удивлюсь, если на мягком любите…

— К чему это ты, господин? — нахмурился Ксен.

— А я к тому, — продолжал Гайрон, — Что помилование для вас двоих уже плата немалая, еще довольствие мне станет в хорошую мошну серебра… Так что, помилование, плюс восемь ассов серебром и полное довольствие.

Трен от возбуждения не мог устоять на месте, постоянно поглядывая то на брата, то на молодого наместника. Ксен провел двумя ладонями по лысине так, что на лбу на мгновение разгладились морщины, и снова схватившись за пояс произнес:

— Идет!

О шайке, новые телохранители знали мало. Иногда главарь, покойный оратор с копьем, предлагал им поучаствовать в разбое на дороге, но в этот раз, пожадничав и не желая делить добычу, он утаил, что собирается напасть на наместника.

Следующие три ночи путники проводили под открытым небом. Чем ближе они подъезжали к Цвергбергу, тем угрюмее становился Драйк. Держа копье наготове, он то и дело беспокойно озирался по сторонам, как будто что-то чувствовал. Братья выглядели спокойными, но были на чеку, ни один шорох не оставался без их внимания. Старый Рибо ворчал чаще обычного, но так что его почти никто не слышал и лишь Гайрон со Слаем, увлеченные бесконечными беседами чувствовали себя легко и свободно. Но к концу четвертого дня, перед тем как дорога пошла в гору, вечная улыбка советника испарилась, он стал сосредоточенным и неразговорчивым. Рибо притих, а Драйк задергался так, как будто его седло усеяно иголками.

Подъем закончился у пограничного столба старого образца, стоявшего по правую сторону дороги. Было похоже, что он здесь с тех времен, когда Галат был самой крайней южной провинцией. Высокий столб, сохранивший на себе следы красной и белой красок увенчанный символом императорской власти. На самой верхушки величественно красовался круг, поделенный на две части. Слева раскрытая правая ладонь, символизирующая руку императора, обращенную к своим подданным, справа сжатый кулак символ непобедимых легионов.

Проезжая мимо столба Гайрон услышал протяжный скрип, как будто затрещала тяжелая ветвь огромного старого дерева. Он посмотрел на застывших в седлах спутников, которые тоже это слышали.

Братья не подали вида, что это как-то их взволновало.

— Не к добру это, — проворчал старый Рибо.

— Не к добру, — эхом отозвался угрюмый Драйк.

Наместник молча глянул на советника, зачарованно разглядывающего столб.

— Что такое? — спросил Гайрон.

— Нет, ничего, — рассеяно ответил Слай.

Прохвост еще несколько раз оглянулся на столб. Сегодня он первый раз не только почувствовал, но и увидел, как выглядит магия. Заклинание было настолько сильным, что он четко рассмотрел сложное сплетение его нитей.

Проехав еще триста футов, они наткнулись на заросшее травой основание древнего монумента теперь уже с левой стороны дороги. На камне остались только две широкие стопы, в сапогах с плоскими носами.

Слай остановил лошадь и спрыгнул на землю возле камня. Отодвинув траву, он увидел, что на стороне, обращенной к дороге, сохранилась часть надписи на древнем языке.

— Что там? — с интересом спросил Гайрон.

— Надпись на древнем языке, — забираясь обратно в седло, ответил Слай.

— Ты знаешь перевод? — не унимался юноша.

— Там написано «Боги живы, пока мы в них верим»…

К вечеру пятого дня, в лучах клонящегося к закату солнца, на мгновенье остановившегося передохнуть между заснеженными вершинами, наместник наконец-то увидел вверенные ему императором земли.

Гайрон остановил коня, сосредоточенно созерцая открывшуюся перед ним картину. Его спутники остановились рядом, молча взирая на место, где им предстоит провести следующие несколько лет. Будто обнявшиеся сестры три горы полумесяцем обрамляли утопавшую в зелени долину с южной стороны.