Дева Баттермира - страница 36

Он пробежал написанное взглядом. Его несколько беспокоил легкий, даже шутливый тон собственного послания. Ньютону он мог прийтись не по вкусу, однако полковник и без того постарался описать ситуацию как можно более полно, выложив компаньону все подробности, которые тому следовало знать. К тому же переписывать письмо Хоупу вовсе не хотелось. И потому он открыл окно и через весь двор окликнул тощего Мальчишку-мартышку, который уже после первой встречи с важным господином стал преданным его слугой.

Хоупу доставляло немалое удовольствие неторопливо ставить свои инициалы на конверте, а затем посыпать его песком, в то время как мальчишка терпеливо ожидал, с интересом наблюдая за каждым действием постояльца. То же самое полковник проделал еще с двумя письмами мистера Вуда, таким образом оказывая вполне ощутимую услугу хозяину гостиницы. Пересылка писем почтой стоила дорого — шиллинг за послание, — но Хоуп, будучи членом парламента, имел право ставить собственную печать или франкировать[18] конверты. Это была завидная привилегия, но, стоит ему попасться на подобном мошенничестве, и суд без малейшего снисхождения приговорит его к смертной казни через повешение.

Двойной комплекс гимнастических упражнений пошел Хоупу на пользу. Он занимался до тех пор, пока не покрылся капельками пота, затем с удовольствием умылся холодной водой из двух кувшинов, которые ему после завтрака принесла Кристина. После чего оделся самым тщательным образом, как обычно придавая огромное значение малейшим деталям. Однако, заглянув в кошелек, он обнаружил, что после многочисленных трат осталось у него всего несколько шиллингов. Этого и следовало ожидать.

— Мистер Вуд, если вас не затруднит, запишите эти расходы на мой счет… На днях я должен получить вполне приличную сумму денег, но вы же сами понимаете, каково это — путешествовать по стране нам, старым солдатам. Благодарю вас… полагаю, десяти фунтов будет вполне достаточно. И уж конечно, мне бы очень хотелось потратить некоторую сумму, дабы вновь насладиться вашим обществом, как в прошлый раз, когда мы так превосходно провели время за содержательной и столь мудрой беседой. — Его звучный голос разносился по крохотному холлу, и вся прислуга, оказавшаяся поблизости, впрочем, как и постояльцы гостиницы, принялась старательно прислушиваться: во сколько хозяин оценит столь красноречивый и лестный комплимент. — Наше с вами… э-э… приключение я мог бы назвать самым захватывающим, увлекательным и полезным для ума из всех, что я когда-либо переживал за всю мою жизнь. А уж можете мне поверить, видывал я немало: и в Лондоне, и в Европе, на борту корабля, на суше… Я весьма благодарен вам, сэр… и, приятного вам дня, мистер Вуд. Кстати, мистер Вуд, ваши письма, я их франкировал… ну что вы! Не стоит благодарностей. Ни в коем случае. С превеликим удовольствием, сэр.

До Колодца друидов, что располагался к востоку от города, пролегал путь в милю. Однако полковник с воодушевлением преодолел это расстояние. Все его мысли более всего занимала сама подготовка к действиям.

Этот маленький шаг вперед должен был принести ему немалые дивиденды. Общество, которое столь интересовало его и знакомства с которым он искал в своих многочисленных и длительных прогулках по улицам Кесвика, по берегам озера и в садах, самым неожиданным образом обнаружилось здесь, в мистическом кругу пятидесяти древних каменных колонн Кастерлинга. В самом его центре Хоуп увидел молодую, прелестную леди, которую покровительственно обнимал за талию джентльмен гораздо старше ее по возрасту. И вся его поза выдавала родительскую любовь и благоговение перед молодой девушкой, по-видимому осознававшей, что за нею исподволь наблюдают и восхищаются ею, и державшейся точно истинная красавица. Впрочем, она таковой и была. Хоуп стукнул тростью, привлекая внимание компании, и вступил на сцену: пять других групп стояли по периметру ее, словно уступая главную роль паре, занявшей это центральное место. Некоторые цитировали каких-то авторов, мужчины что-то обсуждали, женщины же стояли либо склонив головы и вслушиваясь в слова своих кавалеров, либо же с напускной скромностью задавали вопросы относительно высказываний ученых и их переводчиков. Полковник без малейшего труда классифицировал это общество с той же точностью, с какой геолог определил бы название кристалла, едва завидев его в расщелине скалы. Несколько секунд его взгляд рассеянно скользил по вершинам гор, которые со своей высоты взирали на этот нетронутый островок древней цивилизации. Ему уже доводилось читать Хатчинсона, и он чувствовал себя в достаточной мере подготовленным к любым разговорам.