Девастатор - страница 8

— А нам с Ренатом предстоит командировка, — вполголоса проговорил майор. —Ренат, слыхал? Что ты уставился на меня, как на тень отца Гамлета?

— Хорошо, — выдавил из себя зачарованно глядевший на начальника Ахмеров.

— Но это не донской монстр? — спросил Ларькин.

— Нет, пришла беда, откель не ждали. В Татарию поедем. Посему Ахмеров мне там будет нужнее всех, — майор на глазах терял свой устрашающий облик: заинтригованные новостью шутники все настроились на серьёзный лад.

— Начальство озадачило? —понимающе кивнул Виталий.

— Не совсем. Скорее, братская помощь дружественному отделу. Да ты, вероятно, знаешь заказчика. Некто Тимашов, подполковник. Он у вас наверняка появлялся.

— Знаю, —снова кивнул Ларькин. ГРАС существовал без малого два года, его сотрудники раньше служили в разных отделах.

Ирине вдруг вспомнился телефонный звонок, раздавшийся в кабинете Борисова накануне выходных. Вообще-то его телефон пробуждался от спячки крайне редко. Прямо сказать, почти никогда и не звонил, потому что борисовский номер был известен двоим-троим. Информация стекалась к Борисову другими путями, а от него она и вовсе не должна была никому поступать. Рубцова тогда принесла майору очередной расшифрованный текст, и тот приветливым жестом предложил ей сесть, но Ирина не спешила воспользоваться его приглашением. У неё было ощущение, что очень скоро её так же приветливо выпроводят. Так и вышло: Борисов едва успел, как он это делал, на пятой скорости, прочесть манускрипт, как раздался тот самый звонок, и майор сотрудницу отпустил. Почему этот эпизод вспомнился Ирине в связи с татарским делом, она не могла бы объяснить. Обострение интуиции. Вот только на те выходные Борисов отправился на охоту, а оставшийся в штабе дежурить Ларькин сказал Ирине недоуменно:

— Как-то он необычно подробно инструктировал меня на прощание. Словно опасался, что может не вернуться в понедельник.

— Слава Богу, —Борисов вывернулся благополучно, однако он был "слегка озадачен".

— Так вот... Взрыв на стоянке свежеизготовленных "КамАЗов". Там много у них неясностей, но нас пригласили разобраться с физикой взрыва. Не могут они понять, что там рвануло. Остатки детонировавшего вещества на месте отсутствуют. Предлагается изучить площадку на предмет... аномальности, — Борисов чуть запнулся, он не любил это слово. — ещё и поэтому мне нужен будет там именно Ренат. Инспектирование надо будет делать всерьез. Понял?

Прапорщик важно кивнул.

"Что же это за дружественный отдел, которого Юрий; Николаевич настолько опасается?"— подумала Ирина. После совещания она спросила у Виталия, где работает подполковник Тимашов.

— Твой коллега по борьбе с терроризмом, — был ответ.

Теперь стало более-менее понятно, почему Тимашов обратился к майору за помощью. По старой памяти. Борисов сам работал в антитеррористическом отделе с момента его создания. А до этого он занимался, насколько ей было известно, больше самим терроризмом, чем борьбой с ним. Служил в спецвойсках КГБ, прошёл Анголу, Афганистан, другие горячие точки. Уже было принял под командование батальон спецназа, когда из-за конфликтов с руководством его неожиданно перевели в отдел науки. Глядя на его толстые, казавшиеся от этого короткими, пальцы рук, Ирина ловила себя на мысли, сколько же на них крови. Но в душе она была рада, что с Борисовым ничего не случилось. Он сумел как-то разом заполнить ту пустоту, которая существовала в её душе после гибели родителей. Какое-то время за маму и за отца был Лесник, это верно. Спас, возродил, выходил... и использовал. Как пешку, как инструмент. Она была ему безгранично предана, но не могла этого не чувствовать.

К тому же, Лесник теперь далеко — хотя и не в географическом смысле. Он здесь, в Москве, но далеко. А Борисов всегда рядом и производит впечатление человека, который уже прошел свою "тропу войны" и начал думать о душе. А потому особенно внимателен к подрастающему поколению, в том числе и к ней, Ирине Рубцовой. Она нашла своего отца-командира и довольно неожиданно для себя самой почувствовала, как он ей дорог.

Ночью ей приснился Большаков. Они шли по морю, аки посуху. Ветер приятно холодил кожу, которую поджаривало утреннее солнце. Волны подбрасывали их вверх и сбивали с ног, но каким-то чудом ей удавалось сохранить вертикальное положение. Илюша был необычно красив —наверное, таким он хотел бы себя видеть. Клип, безусловно, подбросил ей Илья —в последнее время он продвинулся настолько, что научился программировать сны. Слава Богу, у него хватало такта не надоедать ей каждую ночь — и Ирина могла смотреть и собственные сновидения. Тогда ей нередко снился Ларькин.