Девичьи грезы - страница 13
– Оставь его в покое. Восточноевропейские овчарки любят сами выбирать, когда кому выказать расположение. Они разумные животные и не выплескивают эмоции при первой же встрече. Ну так что? Достаточно ли мы ходили вокруг да около, чтобы удовлетворить вас, мисс Джонс? Право, никак не пойму твоих колебаний, если, конечно, это не вопрос гордости. Может, просто не хочешь соглашаться с первого раза?
– Я не гордая.
– Тогда чувствуешь себя неловко, оттого что в данных обстоятельствах не можешь себе позволить сделать разумный выбор. Никто в округе не даст работу моему гостю, так что почему бы просто не принять верное решение? Судьба свела нас вместе, тебе нужен кров и защита, а мне – жена. Разве это случайность?
– Если вам так срочно понадобилась жена, должна же быть какая-нибудь женщина вашего круга по соседству, которая с радостью дала бы согласие, – резонно заметила Харриет.
– Отважусь заметить – даст согласие, и не будет, как ты, колебаться, – парировал он.
Харриет обдумала это, и вопрос ее прозвучал столь неожиданно, что наградой ей было его удивление:
– Кто-нибудь преследует вас, мистер Лоннеган?
Ответ она получила уклончивый:
– Ну, в этом-то и вся соль... Клуни, хоть и дышит на ладан, но все еще в состоянии поддерживать на плаву его владельца, хотя в это, может, трудно поверить. Но ни я, ни мой гибнущий замок пока не идем с молотка. Поэтому...
– Поэтому вы считаете, что кто-то вроде меня – единственно правильный выбор, – мягко прервала его она. – О, теперь я, кажется, начинаю понимать. Непритязательная девушка из приюта, слишком благодарная, чтобы быть требовательной. Номинальная жена, так сказать.
– В самую точку, милая, в тебе больше зрелости, чем я полагал ранее. Пойдем, я покажу нижний этаж, чтобы ты не заблудилась, если вздумаешь бродить здесь в одиночку. Начнем с Главного зала, который во времена моей матери был студией, но им не пользовались уже много лет.
Харриет ходила за ним из комнаты в комнату в сопровождении двух собак, а Дафф излагал ей истории картин и трофеев с беспристрастностью экскурсовода, который много раз водил туристов по этим местам. Он с одинаковым безразличием указывал на потертые ковры и гобелены, которые могли оказаться бесценными, а что касается мебели, то Харриет была не в состоянии отличить творения великих мастеров от подделок. Она лишь осмелилась заметить, что столько мелких вещичек, должно быть, прибавляют немало работы слугам.
– Сущая правда, пользуйся мы ими и имей мы слуг, – отозвался Дафф с усмешкой. – Но, как видишь, мы по большей части живем в пыли, которую Джимси, бывало, смахивал, когда к нам забредал незваный турист. Но мы, слава Аллаху, положили конец этим визитам!
– Закрыв ворота?
– Да, закрыв ворота. Должен заметить, что это спровоцировало немало сплетен – ведь у нас в стране большинство владений открыто для прохожих, – но это хранит от многих неприятностей.
А еще, – подумала Харриет, глядя на него исподтишка, – защищает от всяких непрошеных гостей. Он перехватил и по-своему истолковал этот взгляд:
– Стену построили не по моему приказу, если ты думаешь, что в Клуни есть какие-то грязные тайны. Во времена смуты в Ирландии землевладельцы вынуждены были охранять свои владения, если не хотели, чтобы их сожгли или еще чего похуже. Этот замок до сих пор имеет в округе прозвище, которое получил благодаря тому, что был одним из немногих, оставшихся нетронутыми. Его называют Удача Лоннеганов. Но спасло Клуни именно то, что дед мой настоял на строительстве стены и ворот, а не какая-то там вошедшая в пословицу удача.
В конце экскурсионного тура они пришли в маленькую комнатку, выходящую окнами на озеро. Над письменным столом Харриет увидела портрет – на нее смотрело довольно простое лицо маленькой девочки, и в нем угадывались какие-то смутно знакомые черты.
– Кто это? – больше из вежливости, нежели из любопытства спросила Харриет.
– Это? А, это моя дочь Нони. Еще одна причина, по которой вы нужны мне здесь, мисс Джонс. Пошли обедать?
Впоследствии Харриет часто думала, нарочно ли Дафф оставил эту комнату напоследок? В сущности, у него ведь не было причин скрывать, что у него есть дочь, и вообще, это было бы наиболее действенным методом убеждения, чем весь тот бред, который он нес.