Девушка из Берлина. Жена штандартенфюрера - страница 33

«Оправдано?! Да ты мне чуть шею не сломал, подонок!»

— А теперь вы решили выйти замуж за человека, который хладнокровно пристрелил собственную жену. Я нахожу это немного ироничным, вы со мной не согласны?

— Он никакого отношения к её смерти не имел. Она сама застрелилась.

— Выстрелив себе дважды в сердце? Крайне интересный способ покончить с собой. — Райнхарт усмехнулся. — Ну что ж, удачи вам в таком случае. Надеюсь, вы проживёте чуть дольше, чем покойная фрау Фридманн.

С этими словами Райнхарт отпер дверь и вышел в коридор, оставив меня одну. Я медленно отклонилась на спинку стула, всё ещё сжимая своё импровизированное оружие в руке. Что это он такое имел в виду, говоря, что она «выстрелила себе дважды в сердце»? Я была более чем уверена, что это было физически невозможно, но зачем ему тогда это говорить? Просто чтобы напугать меня? Тоже вряд ли. Хоть он и был садистом и психопатом, но до сих пор он ещё ни о чем не лгал.

Я вдруг вспомнила, что никогда не спрашивала Генриха об обстоятельствах смерти его жены, но он уж точно не был похож на человека, способного застрелить вообще кого бы то ни было, не то, что собственную жену. Ну что ж, спрошу его об этом, когда он вернётся.

Дьявол! Я же сказала Райнхарту, что мы женимся! А это равносильно тому, чтобы повесить объявление перед центральным командным офисом СС! Похоже, впутала я сама себя в передел, да ещё в какой…

Воскресным утром я и моя семья собирались в ближайшую протестантскую церковь на мессу. Мы, по правде говоря, не так уж часто туда наведывались (если уж на то пошло, технически мы всё ещё были иудеями, потому как, согласно нашей религии, ребёнок, рождённый от матери-еврейки — еврей, не важно в какой церкви и сколько раз его окрестить), но мой отец настоял, что посещение мессы будет благоприятным в глазах общественности. Я пожала плечами; я против церкви ничего не имела, поэтому я выбрала самое длинное и скромное платье, выбрала пальто попроще и вышла вслед за родителями и Гризельдой.

Во время мессы Норберт не переставал дёргать ногой: ему не терпелось увидеться со своей девушкой. Я слегка толкнула его локтем и неодобрительно покачала головой. Он закатил глаза в ответ. Я попыталась сосредоточиться на том, что говорил священник, но мысли мои продолжали возвращаться к недавним событиям.

Не знаю, почему я вдруг обратила внимание на моего отца, но то, что он сделал дальше, было явно не привычной церковной практикой. Продолжая наблюдать за ним краем глаза, я заметила, как он положил Библию себе на колени, незаметным для остальных жестом сунул руку в карман, извлёк оттуда какие-то бумаги и аккуратно спрятал из между страниц Библии. Мама всё это время сидела с неестественно прямой спиной, как будто загораживая отца от любопытных глаз. Затем, после этого манёвра, папа осторожно вернул Библию на её место, в специальное отделение на спинке передней скамьи. Я не могла дождаться конца мессы, чтобы спросить его, что это всё значило. Дальше случилась ещё более интересная вещь: молодая женщина, сидящая рядом с отцом, протянула руку за той Библией, что он только что положил на место, и притворилась, что ищет нужный пассаж, который зачитывал священник. Я не очень хорошо её видела, но готова была поклясться, что она спрятала что-то себе в карман. Должно быть, те самые папины бумаги.

Дома, когда я наконец спросила родителей о том, что они такое проделали в церкви, оба только сделали на меня огромные глаза и начали всё слепо отрицать, а после и вовсе зашипели чуть не в один голос:

— Никогда ни о чем подобном не говори! Это же за версту пахнет гестапо! Нас арестуют, если ты только упомянешь о подобном! Забудь, что видела, и держи рот на замке!

Это было уже слишком много требований держать рот на замке для одной недели, и теперь-то я точно была уверена, что родители мои занимались чем-то не совсем легальным. Не желая влезать в ещё большие семейные тайны, я выбрала книгу из библиотеки и пошла прямиком в свою комнату, где вскоре уснула. Мамин голос разбудил меня, когда было уже темно.

— Солнышко, Генрих приехал. Он и твой папа ждут тебя в папином кабинете.