Девушка из Хиросимы - страница 9

— Тоже в тот день? Здесь?

Нет, — тихо ответила женщина, — в Нагасаки.

Родители?

Нет, двое детей.

Она, поправив узелок, спрятала вазочку.

Дядя громко вздохнул и показал на Сумико:

— Попала под бомбу. В самом центре города.

Сидящая на скамейке пожилая женщина в халате

с гербами поспешно приложила платочек к носу и спросила с опаской:

— Ранена?

Дядя прикоснулся пальцем к плечу Сумико.

— Вот тут… след от ожога. Рубец выпуклый такой… Как будто налепили маринованную сливу и такого же цвета.

Этот ожог от атомной бомбы называется келоид, — сказал сидевший у окна молодой человек в квадратной студенческой фуражке.

Мужчина в каскетке и в больничном халате повернулся к Сумико и пристально посмотрел на нее.

— А где была в тот момент?

У моста Сандзё, совсем недалеко от места взрыва, — громко ответил дядц, оглядывая всех. — В квартале Микава, около вокзала. Как только увидела, что вражеские самолеты что–то сбросили на парашюте, она побежала по улице и прыгнула в яму. Легла на дно ямы и стала молиться…

Сумико дернула дядю за рукав.

— И прямо над ней разорвалась бомба, — продолжал дядя, — и полетели дома, мосты и люди… а эта лежала, и ее прикрыла крыша… слетела с храма в другом конце города. А всех, кто был в квартале Мика–ва… — Он махнул рукой. — А эта девочка не растерялась, совсем не испугалась.

Не испугалась, когда взорвался пикадон? — Мужчина в больничном халате улыбнулся. — Или не успела даже испугаться?

Очень испугалась, — ответила Сумико, покосившись на дядю. — Всякий испугается.

Все–таки чудом уцелела, — заметила женщина с ребенком, сидевшая на скамейке. — Наверно, аму–летную дощечку имела…

Дядя хотел что–то сказать, но Сумико успела дернуть его за рукав.

— Амулеты не помогают, — сказал мужчина в больничном халате. — У меня на фронте были амулеты храма Сумиёси и храма Конпира и еще другие, но ничего не помогло. А против пикадона нужен какой–то особый амулет — из дерева, растущего на луне…

Он засмеялся, но все промолчали.

— Говорят, что самолеты прилетели со стороны Кореи. Это правда? — спросила пожилая женщина в халате с гербами.

Нет, прилетели с северо–востока, — сказал студент. — Два самолета Би–двадцать девять. Летели на высоте восьми тысяч метров. С одного из них сбросили бомбу. Этот самолет назывался «Инола Гэй».

А что это? Название ихнего города? — спросила пожилая женщина.

Имя и девичья фамилия матёри командира самолета, сбросившего пикадон, — ответил студент. — Решил прославить свою мамашу.

Почтительный сынок, — сказал кто–то сзади.

Все заговорили наперебой о пикадане, о разных

невероятных случаях.

О том, что на стенах каменных домов у моста Токи–ва остались тени людей, исчезнувших в момент взрыва. О том, что на деревню у реки Яманотэ полил дождь из бумажных денег, прилетевших, как говорят, из отделения Осакского банка в центре города. О том, что на крышу школы в районе Яга упали два быка. О том, что на западной окраине города, в районе Такасу, по ночам появляются привидения: идут вереницами маленькие дети без голов, в обгорелых лохмотьях.

— Все–таки странно, — сказал военный с повязкой на голове. — На одном заводе почти в центре города все машины уцелели и люди тоже. Они сидели в подвальном помещении.

Железная дорога тоже мало пострадала, — заметил мужчина в больничном халате. — Через два дня после пикадона на Санъёской линии поезда стали ходить по расписанию.

Сумико, приоткрыв рот, прислушивалась к разговору. Потом потянула дядю за рукав. Он повернул к ней раскрасневшееся лицо.

— Ну, чего тебе? Я молчу ведь…

А почему назвали так — пикадон?..

Пика! Это значит: вспыхнуло и блеснуло. А потом, — он сделал такой жест, как будто что–то разорвалось, — дон! Вот и пикадон.

Пожилая женщина в халате с гербами повернулась к Сумико и спросила:

— А вас где лечили? В ихнем госпитале?

Нет, в японском, — ответила Сумико. — А потом стали приходить иностранные врачи.

Говорят, что ихние врачи очень усердно изучают пострадавших от бомбы, — сказал военный с повязкой, — особенно интересуются составом крови. Как у девочки с кровью?

Насчет крови господин доктор ничего не говорил, — сказал дядя. — У нее только ожог и иногда глаза болят…