Девушка с юга - страница 3
— Ты с кем играешь?
Она говорила спокойно и вместе с тем строго.
— С ребятами, — ответила я, не подозревая того, что скрывалось за ее вопросом.
— А кто ты? — так же спокойно и строго произнесла мама.
Я удивилась тому, о чем она спрашивает. О боже, о чем это она?
— Я Гулкуш, — ответила я и крепко обняла маму. — Ваша дочь.
Она не изменилась в лице.
— Знаю, что ты Гулкуш, что ты моя дочь. И все это знают. — Мама тяжело вздохнула. — Но ты не думаешь о том, что не вечно ведь жить тебе в доме отца. Недалеко то время, когда у тебя будет своя семья. А ты все еще играешь с мальчишками... Что люди подумают?!
Мама хотела еще что-то сказать, но я перебила ее:
— Я ведь не сделала ничего дурного... Мы прятались от Кадыра. — Обида душила меня, и я заплакала. — И никуда я от вас не уйду...
— Моя дорогая доченька, — тихо сказала мама. — Будь умницей... Девочка не должна задерживаться в доме родителей. Такова издавна ее доля. Я тоже была такой, как ты. И меня тоже любили родители. Но я вышла замуж и оставила их дом... Ты должна быть к тому готова. И ты должна бояться дурной молвы: она липкая и долго держится. Побежишь, например, а тебя обзовут легкомысленной попрыгуньей, пойдешь спокойно, скажут — хромая, проронишь лишнее слово — болтушка, а будешь молчать — немая. Что поделаешь?! Такова девичья доля. — Голос матери стал мягче, добрее. — Я хочу, чтобы о моей Гулкуш никто не говорил ничего дурного. Вот почему ты не должна играть с мальчиками. Стыдно! Ведь люди могут сказать: «Старшая дочка Калмурзы ночью бегает с ребятами». Ты понимаешь, что это значит?! Нужно беречь честь нашей семьи и свою честь. В народе говорят: «Прежде чем свататься к девушке, нужно посмотреть на ее мать». Я об этом помню. Но и ты должна думать о своем будущем. Поняла, дочка?
— Поняла, — ответила я с тоской. — А днем играть можно?
— И днем нельзя‚ — резко сказала Мама. — С мальчиками — нельзя.
— Но ведь тут вблизи нет у меня подруг, — сопротивлялась я. — С кем же мне играть?
— Ни с кем, — настаивала на своем мама. — Хватит того, что ты балуешься в школе. Ты уже не маленькая, девять лет... Учись вышивать, варить... Раньше в десять лет уже выдавали замуж...
Ой как горько мне было это слышать. И почему я родилась девочкой? Лучше бы совсем не родиться. Нет, решила я, как бы меня ни заставляли выйти замуж, я никогда этого не сделаю, никогда и никуда не уйду из родного дома. «Клянусь!» — мысленно произнесла я и крепко сжала свои кулачки.
...Признаюсь — то было детство. Я не подозревала тогда, как далеки мои мысли от жизни. Девушка, подрастая, сама тяготится родительским кровом. Но разве поймешь это В девять лет?! Я была еще совсем ребенком, и мне, конечно, очень хотелось играть со своими сверстниками. Но мать наложила на то строжайший запрет. Иногда мне удавалось его нарушить. Но мама задала мне однажды такого жару, что играм пришел конец.
В свободное от школы время я помогала ей пор дому — варила, вышивала, строчила на швейной машине. И это мне, честное слово, удавалось. В нашем айыле я лучшая рукодельница. Дайте только выкройку, и я сошью самое модное платье. Ну и хвастунишка же я, неправда ли?
Говорят, что братья бывают придирчивы к сестрам. Моему братишке Туратбеку шесть лет. И мы с ним часто ссоримся. Начинает ссору он, а виноватой оказываюсь каждый раз я. Почему? Постараюсь ответить на этот вопрос.
У моих родителей трое детей: я — самая старшая, моя сестра Шарапат и самый младший — Туратбек. Когда не было еще Туратбека, отец часто ругался с матерью, он кричал ей: «Карамат, когда я наконец услышу голос моего сына?» Будто бы это зависело от нее, будто бы она месила тесто. Отец очень злился. В день, когда родился мой братишка, папа упрятал меня в свой тулуп, чтобы я не видела того, что творится дома, и сказал:
— Если мама родит сейчас мальчика, то ты обегай айыл и извести всех о нашей радости.
Он был возбужден.
— А если она родит девочку? — спросила я, не понимая, какие страдания ему доставляю.
Отец нахмурил брови и схватился обеими руками за голову.
— Молчи! — прикрикнул он на меня и нервно шагал из угла в угол. — Твоя мать родит сына.