Девушка в белом - страница 24

— Такого слышать еще не приходилось, — признали и остальные.

— Это еще ничего, — проговорил старик и надел непросохшую шапку, — это ничего… В старину у нас все было иначе. Не было этой широкой дороги, по которой вы поднялись на машине. По нашим проселкам и арба-то с трудом тащилась, два всадника едва могли разъехаться на кремнистой неровной тропе. Около тридцати лет назад начали мы строить эту дорогу. Много пришлось потрудиться. Слава богу, динамитных шашек у нас было достаточно. Взрывали скалы, выравнивали горы, засыпали овраги, прокладывали мосты. И появилась в нашей деревне долгожданная дорога. У нас раскрылись глаза, мы приобщились к настоящей жизни.

И вот на новой дороге впервые появилась машина. Вся деревня высыпала на улицу. Мужчины и женщины прильнули к заборам, мальчишки рассыпались по деревьям. Я стоял в толпе и радовался как ребенок. Немалое это было дело, новая дорога.

Наконец показалась машина. В ней на открытие дороги приехали районные руководители, Они махали руками, приветствуя нас.

Вокруг хлопали, что-то кричали и среди этого шума машина продвигалась вперед. Собаки выскакивали из всех дворов, кидались к заборам, лаяли, метались, опять лаяли, но как только этот железный дьявол приближался к ним, удирали, опустив хвосты и испуганно оглядываясь.

На шум поднялась и Басара, навострила уши, прислушиваясь к незнакомым звукам. А непонятный шум все приближался. И впервые Басара заметалась. Остановилась, пригляделась к железному чудищу. Видно, удивилась, что нет ни коня, ни вола, и хоть машина была черная, она совсем не походила на буйвола. Басара беспокойно металась, не сводя глаз с машины, А машина уже поравнялась с воротами. И тут Басара сорвалась с места, в один миг очутилась на улице, залаяла яростно, хрипло. Глаза у нее сверкали, оскаленные клыки торчали, как кинжалы. Она кинулась за страшным зверем. Опередила машину, обернулась и залаяла. Потом пропустила ее вперед, снова догнала и снова залаяла. Затем почему-то остановилась. Но только на мгновение, — бросилась опять, заскочила сбоку, некоторое время бежала рядом, а потом с лаем прыгнула на нее, но не смогла ни во что вцепиться, соскользнула и отлетела в сторону. Но это ее не остановило, она опять бросилась, за машиной, догнала и зубами вцепилась в шину. Ее отшвырнуло в сторону, она ударилась головой о крыло, перевернулась в воздухе и упала в канаву. Оглушенная и окровавленная, поднялась она на ноги, хотела вновь броситься за машиной, но та была уже далеко. Басара стояла и смотрела ей вслед. Машина как ни в чем не бывало удалялась все дальше и дальше. Наконец она скрылась из виду, и Басара долго еще смотрела туда, где исчезло странное чудище.

Тщетно звал я ее, гладил, упрашивал. Наконец схватил за ошейник и с трудом приволок во двор. Она остановилась у ворот, из раны на челюсти сочилась кровь, вокруг выбитого глаза вились мухи. Она ни разу не облизнулась и даже не пыталась отогнать назойливых мух. Стояла и не могла оторвать глаз от дороги.

Я хотел промыть ей рану, но она не далась. Я подставлял еду, воду, — она и не взглянула, словно чего-то ждала.

Вдруг Басара услышала шум возвращающейся машины, встрепенулась, дотащилась до дороги и встала молча, глядя единственным глазом на дорогу...

Машина приближалась. Басара стояла не двигаясь. Машина поравнялась с ней и промчалась мимо, а Басара по-прежнему стояла, словно окаменев, и смотрела ей вслед.

Поздно вернулась она во двор и легла, положив голову на лапы; лежала, не глядя ни на кого, ни на что не обращая внимания. Даже не отгоняла мух, кружившихся над ее окровавленной головой.

Так лежала она до вечера, лежала всю ночь не двигаясь, лежала, лежала да так и померла.

Не был Серапион из старых сельчан, и не из новых, попредседательствовавших. Никто не поручал ему старшинствовать и никто не обязывал заботиться о сельчанах.

Ни одна собака во всей деревне не облаяла бы Серапиона Горгадзе. Да что там собаки... Когда кошки видели его сидящим на низком трехногом табурете, они с мурлыканьем начинали ласково тереться о его сапоги.