Девушки в шинелях - страница 22

— Бывало, в такую погоду на печи полеживаешь с бабушкой да ее сказки слушаешь, — с мечтательной улыбкой сказала Полина.

— А мне стихи Пушкина вспомнились, — и Нина начала декламировать: — «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя…»

Скрип за дверью оборвал ее. Девушки насторожились.

— Неужели фрицы, разведчики?! — Аня метнулась к винтовке.

«Метель, все может быть!» — мгновенно пронеслось и голове Нины, и сердце замерло в тревоге.

— Разрешите? — раздался знакомый голос.

— Входите, товарищ капитан! Входите! — с облегчением отозвались сразу несколько голосов.

— Не замерзли тут? — У порога остановились запорошенные с головы до ног комбат Рыбин и автоматчик. — Метет, будь здоров! Немчуре теперь несладко.

— Хоть бы их всех занесло снегом.

— Правильно говоришь, ефрейтор Носова!

— Проходите, садитесь, товарищ капитан, — пригласили девушки.

— Сидеть некогда. Я зашел предупредить, чтобы вы подготовились, как положено: приедут вручать награды. Да вот свежие газетки вам принес, почитайте…

Снежный вихрь, ворвавшийся в землянку, поглотил комбата и автоматчика.

Аня радостно воскликнула:

— Это ж здорово, девочки! — и, обвив руками Нину, чмокнула ее в щеку.

— Еще не наградили, а ты на седьмом небе. — Нина взяла из стопки газету «Фронтовик» и пробежала глазами первую страничку.

— Наградят, вот увидите, наградят!

— Аня, Полина, послушайте! Кажется, о вашей землячке пишут. Название — «В атаку». — И начала читать: — «Когда началось наше наступление, снайпер Полина Кочеткова находилась в боевых порядках роты…»

— Нашу землячку зовут Галиной, — перебила ее Аня.

— Может быть, имя перепутали? Звучит почти одинаково. Читай дальше, послушаем, — попросила Поляна.

— Где я остановилась? Ага, нашла. Слушайте. «…И меткими выстрелами уничтожала фашистов. Один раз немцы, подтянув свежие силы, пошли в контратаку. Полина в упор расстреливала гитлеровцев. А когда немцы подошли очень близко к нашим траншеям, снайпер Кочеткова крикнула: «Товарищи бойцы! За Родину! В атаку!» Как один, поднялись наши воины и стремительно ринулись на врага. Бросая убитых и раненых, фашисты откатились назад»[5].

— Кто там об этом написал-то? — спросила Аня.

— Подписало: гвардии красноармеец Юлков.

— Он, конечно, мог и неточно имя назвать. Возможно, тут про пашу Галку напечатано.

— Смелая, не побоялась под пулями подняться, — сказала Нина.

— Просто героическая! — уточнила Аня.

Сам начальник политотдела 3-й ударной армии полковник Ф. Я. Лисицын приколол Нине на гимнастерку поблескивающую серебром медаль «За отвагу». Обуховская стояла, вытянувшись в струнку, не чувствуя под собою ног от радости. Щеки жег счастливый румянец.

Радовались и ее подруги — Аня и Полина, тоже получившие медали «За отвагу».

Комбат, поздравляя девушек, сказал:

— Товарищи снайперы, гвардейцы! Вы сегодня получили от Родины боевые награды солдатской доблести. В прошедших боях мы потеряли многих товарищей по оружию. Среди нас нет верной дочери Украины, гвардии ефрейтора Прядко, отважной комсомолки Сони Кутломаметовой. Но мы, живые, будем мстить фашистам за геройски павших наших товарищей, — сурово звенел его голос. — Впереди у нас еще много жестоких боев с оккупантами, и мы очистим пашу землю от фашистской нечисти!..

Батальон отвели с занимаемых позиций на пополнение в запасной полк. Сам комбат, раненный в последнем бою, был отправлен в госпиталь. После изнурительных переходов и многодневных тяжелых боев девушки попали словно в рай. Непривычная тишина, задумчивые сосны, припорошенные снегом…

Нина впервые после всех передряг не чувствовала постоянного напряжения. Лишь одна мысль не давала покоя: «Где же теперь Степан? Жив ли?»

— О чем замечталась, Нинок? — Аня села поближе к подруге.

— Обо всем понемножку. Чижик.

— А ты не грусти, самое главное, верь…

В это время шумно распахнулась дверь блиндажа и, держа за лямки вещмешок, вошла Шура Шляхова. Глаза ее смеялись.

— Ой, кого я вижу! — подскочила к ней Аня. — Шура! Шурочка вернулась! — И повисла у нее на шее.