Девушки в шинелях - страница 23
— Чижик, повалишь!
— Поправилась? Починили тебя? Рука не болит? — сыпала Аня вопросами.
— Все в порядке, Чижик! Теперь фрицев хлеще прежнего щелкать буду!
— Чего развертелась вьюном? Дай-ка и нам поглядеть, — легонько оттолкнула Аню Полина. — Нина, ты берись-ка за Шурочку покрепче: надо раза два к потолку ее подбросить в честь возвращения. — И крикнула: — Девочки, помогайте, а то уроним!
— Не надо! — отбивалась от подруг Шура.
— Так ее! Так! — азартнее всех кричала Аня, бегая вокруг.
Наконец Шуру отпустили.
— Слышала я, здорово вам досталось в последних боях? — спросила она, когда немного улеглось радостное возбуждение.
— Верно, Шурочка, трудно было, — погрустнела сразу Аня.
— Говорят, и комбата ранило?
— В последнем бою, когда фрицевские траншеи штурмовали, — ответила ей Полина и добавила, вздохнув: — Много там наших полегло. Считай, от батальона только треть осталась…
— А что-то я не вижу нашей Сонечки?
Подруги опустили глаза.
— По-гиб-ла-а? Милая Сонечка, — Шура смахнула рукой набежавшие слезы. — Галка Кочеткова тоже убита. Ах, девочки-девочки!
— Что, и Галка убита?! — привстала со скамейки Аня. — Ну, изверги, никакой пощады не ждите!
— Вот ведь как получается, — горестно вздохнула Шура. — Сколько вместе километров отшагали, сколько пережили… О, девочки, вы даже не знаете, как я вас всех люблю, мои родненькие! — И обняла их.
— Шурочка, а как жилось тебе, какие новости привезла? — поинтересовалась Нина.
— Известное дело, как живут раненые. Ела, спала досыта. Последние дни все надоело, не вытерпела и удрала раньше. Краем уха слышала, что наш шеф, полковник Лисицын, едет сюда.
— Девочки, не иначе как награды вручать.
— Ну и Чижик! Ведь недавно медаль отхватила!
— То медаль, Полина, а теперь орден надо.
— Ишь чего захотела, орден!
— Возможно, и вправду награждать будут, — проговорила Нина. — Мы ведь не одни здесь.
— А мы не заслужили? Возьми любую — на счету более трех десятков фрицев, — не унималась Аня.
— Да что тут спорить и гадать, девочки, — успокоила их Шура. — Давайте-ка лучше спать, утро вечера мудренее…
Самый боевой орден
— Эй, соня, вставай! — тормозила Аня спящую подругу. — Вставай, кому говорят!
— Отстань, — пробормотала Нина и повернулась на другой бок, укрываясь шинелью.
— Подъем! — сдернула с нее шинель Аня.
Услышав привычную команду, Нина вскочила. Но, увидев улыбавшееся лицо Ани, вновь улеглась на пригретое местечко.
— Не балуй, Чижик.
— Живо поднимайся и одевайся! Надо спешить.
— Куда?
— На кудыкину гору! Награждать будут. Девочки уже все на улице, ждут.
…Затаив дыхание, Нина стояла в солдатском строю плечом к плечу со своими рязанскими подругами, Аней и Полиной. Слова приказа ясно звучали в наступившей тишине. Когда назвали ее фамилию, Нина и вовсе разволновалась. И только после того, как Аня легонько толкнула ее, шагнула из строя.
Полковник Лисицын приколол к гимнастерке Нины орден Красного Знамени, и его глаза тепло скользнули по невысокой хрупкой фигурке девушки, по ее счастливому лицу.
— Служу Советскому Союзу!
Возвращалась в строй, не чуя ног, — ведь получила первый в жизни орден, да еще самый боевой, вот какая большая радость!
— Поздравляю тебя, Нинок! — прошептала Аня и незаметно пожала руку.
Не прошло и пяти минут, как и у Ани серебром засверкал на груди орден Ставы III степени.
— Теперь фрицу еще сильнее жару задам, — шептала возбужденно Аня.
— Тс-с-с, Анка! — услышав знакомую фамилию, замерла в тревожном ожидании Нина.
И когда перед полковником замер Степан Клишин, радостная истома охватила Нину. «Милый… родной… живой», — шептали ее пересохшие губы.
— Инна, видишь? — дышала в ухо Аня. — Вон и твой Степушка объявился.
Нина подалась чуточку вперед и жадно глядела туда, где стоял Степан.
Едва их распустили, Нина побежала по тропинке к своей землянке.
— Ни-на! Подожди! — кричала вдогонку ей Аня, но напрасно.
— Бежим, Полина, — сказала она, — догоним. Что-то Нинча вдарилась как угорелая.
— От радости, наверно…
— Проворно ты улизнула, Нинок. Отчего бы это? Встречи с моим земляком застеснялась? — сразу же у землянки атаковала ее Аня.